Лондонские тайны

— О, Боже! Неужели я сошел с ума? — простонал Ферджус.

— О, нет, наш красавчик! — ответил Боб. — У вас была маленькая горячка и бред, недель шесть.

Ферджус с таким отвращением взглянул на Боба и так презрительно отвернулся, что Боб все понял, но нисколько не обиделся.

— О, красавчик, понимаю, вы вспоминаете суд.

— Суд? — машинально повторил Ферджус и вдруг вспомнил все.

— А, помню! — бешено вскрикнул он и хотел было вскочить с койки, но Боб прехладнокровно удержал его.

— Понимаю, красавчик, понимаю, но зачем сердиться. Вам необходимо спокойствие. Уже две недели, как я неуклонно исполняю все наставления мистера Муре, помощника понтонного хирурга.

— Как! Разве мы на понтоне?

— О, на самом прекрасном в мире. Его только что выкрасили и высмолили, просто прелесть, как он блестит! Но не в этом дело! Право двухнедельные неусыпные заботы стоят того, чтобы простить маленькую шутку. Ну, ну, не сердитесь. Да и что же прикажете делать? В Лондоне жить так дорого! Сын лорда обещал фунт стерлингов.

— И за фунт стерлингов ты продал меня?

— Что же делать? Я пытался получить больше, но Патерсон, управляющий лорда, такой скряга… Но я и не совсем врал, мой красавчик. Я ведь действительно знал вашего почтеннейшего родителя, и вашу матушку, и вашу сестрицу. Не раз, спаси их Господи, они подавали мне милостыню, когда я притворялся немым. Хе, хе, хе! Держу пари, что и вы сами помните бедного немого. Право, прекрасное ремесло, мистер О’Брин!

Ферджус был еще очень слаб. Гнев еще более обессилил его и он не понимал слов нищего.

Боб заметил это и продолжал:

— Послушайте меня, красавчик. Я всегда готов услужить, тем более когда мне самому это ничего не стоит. С вами, впрочем, я уже в расчете, Вы поймете, когда хватитесь своего кошелька. Мы на понтоне «Кумберленд» через несколько дней мы будем на Бейшипе, который повезет нас в Новый Южный Валлис. Уйти оттуда нет никаких средств, но пока еще мы на рейде. Вы слышите?

Ферджус кивнул головой. Послышались шаги и голоса.

— Идут! — продолжал Боб. — Меня сменят, и потому вот в чем вкратце дело. Нашим товарищам неприятна морская болезнь. Тут за вашей койкой готовится лазейка. Если не согласитесь заодно с ними, то промешаете, а кто мешает…

Боб сделал выразительный жест.

— Итак, нужно притвориться, что вы с ними. Когда они увидят, что вы пришли в себя, они скажут вам — запомните хорошенько ночной джентльмен. Это затем, чтобы узнать, добрый ли вы малый. Отвечайте, не колеблясь: сын семьи, и спите спокойно, не думая ни о чем.

Вечером толпы осужденных заполнили трюм. Возле койки Ферджуса поместился рыжий молодец с простоватой и добродушной физиономией. Настала ночь. Все осужденные, после казенной молитвы, разлеглись по койкам. Минуту спустя явился капитан, сопровождаемый лейтенантом и лекарем.

Лекарь Муре был молодой человек, подававший большие надежды. Капитан остановился у койки Ферджуса и Муре пощупал у него пульс.

— Он говорил?

— Говорил, ваша честь, — ответил Боб с простодушным видом. — Много болтал о каких-то красотках, печеном картофеле с элем…

— В бреду, — заметил капитан.

Муре сделал знак долговязому парню, который тотчас подошел.

— Ты слышал, что он говорил?

— О, я терпеть не могу подслушивать, что болтают эти бездельники, — ответил Педди О'Крен.

— Он был в полном сознании, спасительный кризис.

— Тем лучше, одним больше, — ответил капитан.

Лейтенант в это время осматривал понтон. Муре не отходил от койки Ферджуса, и офицер не видел эту часть борта.

Наконец все удалились. Фельдшер принес для Ферджуса лекарство.

Глава тридцать шестая ПОБЕГ С СУДНА

Ферджус не спал. Он был в забытьи, но сознавал все происходящее вокруг. Ему вдруг послышался звук цепей на койке его здоровенного соседа, в котором не было ничего необычного.

Однако Педди О`Крен закричал:

— Джек! Ты самый беспокойный из всех мошенников. А я, право, знаю много вашей братии, Джек. Послушай, перестань, а то я тебе обещаю двадцать пять линьков.

Звук цепей слышался, однако, все яснее и яснее. Вдруг долговязый парень перебросил на койку Джека какую-то блестящую вещь. Джек поймал ее на лету и соскользнул с койки.

Ферджус не шевелился, когда Джек дополз до его койки и целый час слышал около себя звуки пилы, которою действовали со всевозможной осторожностью.

На палубе раздался свисток подшкипера. В один миг Джек очутился у себя на койке и длинная рука долговязого парня схватила блестящую вещь.

В люк спустились четыре матроса на смену.

— Том, дружище, рекомендую тебе этого отъявленного негодяя Джека Оливера, говорил Педди О'Крен. — Если он будет шевелиться, напомни ему, что я обещал ему двадцать пять линьков. Спокойной ночи, Том, чтоб тебе провалиться.

Следующую ночь все повторилось. Таким образом дело шло несколько недель. Ферджус поправлялся. Отвратительный и противный Боб не показывался.

Каждую ночь Джек и Рендель Грем поочередно пилили борт у его изголовья.

Рендель Грем — шотландец тридцати лет — был бледный, рыжий, с голубыми большими глазами на выкате, и поражал умом и железной волей.