Лонжа

От большой горы – большая тень. Гром гремит высоко, главное – вверх не тянуться. Гремит – и пусть себе.

– В самоволку, значит, ходим? Освоился, хитр-р-рец? А если поймаю?

– Значит – не повезет, – рассудил Лонжа. – Но ведь пока не поймали, герр обер-фельдфебель?

Гора надвинулась, задышала тяжело, дохнула жаром.

– Не спешите радоваться, цир-р-рковой. Поймать вас всегда успею, невелик тр-р-руд. Солдат без самоволки – не солдат, бегали – и бегать будут. А вы мне пока в стр-р-рою нужны.

Гром стих, привычное рычание пропало без следа.

– Моя задача, цирковой, не в том, чтобы сделать из всякой швали настоящих бойцов. Не тот материал. Вас, которые из «кацета», можно испугать только смертью. А такое действует только один раз, потом даже к смерти привыкают.

Лонжа невольно кивнул.

– Согласны? Вот я и напугаю всего один раз. Точнее, это сделаете вы, Лонжа. Но сначала скажу, что мне требуется. Вашу банду я должен слегка обтесать – и передать по назначению. Но вы – умные, умирать не хотите. Единственный выход для вас – бежать, или отсюда, или по пути следования. Правильно говорю?

Можно было и не отвечать, но Лонжа все-таки не смолчал.

– Так точно. Только отсюда – труднее.

– Это если не помогут, – голос упал до шепота. – Не только вы один круги по ночам пишете. Шнапса здесь не купишь, другое вам нужно. Может, и нащупали уже ниточку. Поэтому, Лонжа, передайте своим. За побег одного – расстреляют все отделение, сразу, без всякого трибунала. А если массовый, то всех на месте уложат, не разбирая. Таких рот, как ваша, несколько, убыток невелик.

Он помотал головой – не поверил. Но шепот был настойчив.

– Вы, ублюдки, не в Вермахте, а по лагерному ведомству проходите. Так что на бумаге это будет самая настоящая попытка к бегству. Массовый побег, ясно, цирковой? Может, и задумано так, чтобы до фронта только самые покорные дотянули. Поэтому и не станут вас пока на всякой мелочи ловить – и караулы лишние ставить. Если утром на построении кого-то не окажется, вот тогда и разберемся. А мне одно облегчение выйдет, в настоящую часть вернут. Рассказал я вам, Лонжа, все, как есть, а дальше – сами думайте.

Он закусил губу, помедлил немного – и решился.

– Герр обер-фельдфебель! А зачем такие, как мы, на фронте?

Ждал грома и молний, но вместо него услыхал лишь легкое громыхание. Начальство изволило рассмеяться.

– А я и сам голову ломаю. На подсобные р-р-работы вас ставить опасно – р-р-разбежитесь. Если бы мне в батальон такой подар-р-рочек прислали, я бы в пер-р-рвой же атаке вас из тр-р-раншеи выгнал – и пулеметами сзади подстегнул. А за вами, смер-р-ртничками, настоящие бы солдаты в бой пошли. Думаю, так оно и случится – если доживете.

«Если доживешь, мой Никодим!» – улыбнулась та, что стояла рядом.

* * *

– Тема сегодняшнего занятия – марш-бросок на дистанцию в пять километров. Цель упражнения в том, чтобы, во-первых, обучить вас правильно передвигаться, во-вторых, выработать и закрепить необходимые волевые качества и выносливость. Предупреждаю, пять километров – только начало, в дальнейшем дистанция значительно увеличится. Упражнение не слишком сложное, требуется лишь упорство – и соблюдение некоторых самых простых правил…

На тактические занятия пожаловал сам герр гауптман, в полевой форме и при стеке и монокле. Говорил ровно, почти без выражения, делая большие паузы. На подчиненных почти не смотрел, все больше вниз, на носки слегка запыленных сапог.

– Вначале тренировки проводятся без оружия и снаряжения на ровной местности, начиная с четвертого занятия – с учебным оружием и дополнительной нагрузкой. С непривычки многим захочется пить, поэтому объясняю сразу. Пить воду можно до тренировки, во время марш-броска никто не получит и капли. Сразу после можно выпить кружку воды и лишь через 30–40 минут напиться вдоволь. Для пополнения сил каждому будет выдан кусочек сахара…

Строй слушал молча. Подробности мало кого интересовали, побегут – все узнают на практике. А о более важном поговорить уже успели, коротко, но очень горячо.

– Решил всех напугать, Лонжа? И кто ты после этого?

Потом, слегка остыв, все-таки извинились. Разошлись, кто налево, кто направо, посовещались вполголоса.

– Beschießen! – вынесли резолюцию «красные». – Не Столб это решил, vermaledeit schwule, так на самом верху задумали. В «кацете» на каждый труп отписку сочинять приходится, а здесь все одним рапортом пойдем.

– Verfluchte Schieße! – припечатали «черные». – Хуже чем проволокой связали. Мы уже план начали составлять… Рихтер! Дезертир Лонжа! Чего делать, как думаешь?

Вначале он решил, что просто к слову пришлось. Но голоса стихли, и Лонжа понял, что все смотрят именно на него. Значит, надо отвечать.

– За всех не решу, – медленно, с трудом, выговорил он. – Могу лишь за себя. Пока мы вместе, один не уйду. Не хочу…

Никто не поддержал, не возразил. Вроде как точку поставили.

– …Результат определяется по последнему участнику забега. При выполнении марш-броска разрешается взаимопомощь, но передавать другим оружие и снаряжение нельзя… Вопросы?

– Герр гауптман, мы так и на пулеметы побежим? – не выдержал кто-то.