Лорд Байрон. Заложник страсти

Капитан Джон Хей, старый друг Байрона по Лондону и Брайтону, в январе приехал в Пизу и после возвращения с охоты занял место Медвина в каждодневных верховых прогулках. Во время одной из таких воскресных прогулок, 24 марта, произошло событие, нарушившее мирную жизнь пизанского кружка. Хотя сам по себе это был пустяк, но он имел далеко идущие последствия в судьбе Байрона и его знакомых. Компания не спеша возвращалась по дороге к городским воротам. Шелли, Байрон, Трелони, капитан Хей и Пьетро Гамба ехали рядом, Тереза и Мэри Шелли – впереди в карете. Всадники остановились поговорить с Тааффе, который только что присоединился к ним, когда мимо на бешеной скорости проскакал солдат, напугав лошадь Тааффе. Они бросились за солдатом и настигли его у городских ворот. Шелли вежливо спросил по-итальянски, что означает поведение солдата, но тот не удосужился объяснить, и Байрон, приняв его за офицера, вызвал его на дуэль. Это оказался Стефани Маси, сержант Тосканской королевской легкой кавалерии, спешивший в Пизу, чтобы успеть на сбор. Англичание обступили его, ситуация становилась напряженной, и кто-то, возможно вспыльчивый Пьетро Гамба, ударил его хлыстом и назвал невежей.

Маси крикнул стражникам у ворот, чтобы они всех арестовали, но англичане успели ускакать, кроме Шелли, которого сбили с лошади, так что он на какое-то время лишился чувств, и Хея, получившего удар саблей по носу. Тааффе предпочел не вмешиваться в перепалку. Байрон поехал во дворец Ланфранки и отправил Легу в полицию с сообщением о происшествии, а сам вернулся, неся трость с вкладной шпагой. Он встретился с Маси и впервые услышал его имя. После перепалки Маси вырвался и помчался мимо дворца, где уже собралась порядочная толпа. Во время всеобщего смятения кто-то сбежал по ступеням дворца, нанес сержанту удар шпагой и скрылся в толпе. Маси закачался в седле, лошадь рванулась в сторону, но вскоре сержант упал на землю перед кафе. Он попытался встать, но потерял сознание и был доставлен в госпиталь.

Когда Байрон вернулся домой вместе с Трелони, Шелли и раненым Хеем, его встретила взволнованная Тереза, находившаяся почти на грани истерики. Примерно через час, перевязав Хея и успокоив Терезу, друзья отвезли ее в дом Шелли. Волнение еще больше усилилось, когда стало известно, что Маси был ранен. На следующий день Байрон отправил в госпиталь английского врача, чтобы тот за его счет лечил сержанта. Врач сообщил, что рана неглубокая, но продолжали распространяться слухи, что сержант умирает, что усиливало недовольство английским кружком. Байрон перед своим дворцом раздал пожертвования, чтобы умилостивить толпу, и вместе со своими спутниками отправился на обычную прогулку.

Двое слуг Байрона, Тита и Винченцо Папи, кучер, подозревались в попытке убийства и были арестованы. Байрон отправил Тите, который был ему предан и которого он считал невиновным, обед из двенадцати блюд, чтобы он разделил его с другими узниками. Зная, что в Англии появятся самые невероятные слухи, Байрон послал письмо Эдварду Докинзу, британскому поверенному в делах во Флоренции, вместе с копиями показаний англичан, участвовавших в инциденте. Байрон покривил душой, сообщив Докинзу, что не знает нападавшего на Маси, потому что не только Байрон, но и некоторые другие люди знали, что его кучер Папи сбросил сержанта на землю. Однако Байрон собирался защищать слуг любой ценой. Самое нелепое, что Папи допросили и отпустили, а Тита с его устрашающей черной бородой, который имел глупость принести в суд нож и связку пистолетов, был задержан.

Происшествие вызвало еще больший ажиотаж в Пизе, когда Тааффе, который не хотел ввязываться, сказал, что сержант не наносил ему оскорбления, и отправил Докинзу показания, расходившиеся с показаниями других участников. Уильямсу почти удалось добиться примирения, но многие участники кружка отошли от Тааффе и дали ему прозвище Лживый Тааффе или Фальстаф. К концу недели Маси стало значительно лучше, но во дворце Ланфранки уже не было прежнего веселья. Медвин уехал, а Хей 3 апреля отправился в Англию. Шелли и Уильямсы подумывали остаться на лето. Байрон арендовал на летний период, с мая по октябрь, виллу Дюпьи примерно в семи километрах от Ливорно, на холме у залива.

Все это время Байрон не переставал писать. Он убедил Терезу позволить ему продолжить «Дон Жуана». Когда 14 апреля к нему зашли Уильямсы, он признался, что начал шестую песнь. 20-го Сэмюэл Роджерс остановился у Байрона на пути из Рима. Во дворце Ланфранки в это время был Трелони, который спас его от бульдога Байрона, свирепо охранявшего лестницу. Байрон злорадно наслаждался испугом своего гостя и с восторгом подкалывал Роджерса, живописуя ему во всех подробностях свои похождения.