Лорд драконьих гор

Выскочил мне навстречу.

И вот тут я испугалась еще больше. Он был весь черный… в копоти… только бешено сверкали глаза.

— В машину! — бросил мне.

Я отшатнулась.

— Ник?! Что с тобой?

Я видела, как журналисты тоже замерли, не решаясь к нам… к Нику, сейчас подойти. Слишком дикий у него вид. От одежды почти ничего не осталось, все сгорело, весь черный.

Что случилось? Вельги опять?

Вдох-выдох… Ник изо всех сил старался взять себя в руки.

— Женя, отойди назад, — сказал он тише. — А вы! — рявкнул людям на крыльце. — Пошли прочь! Это частная собственность, вы не имеете права здесь находиться!

— Лорд Никлас… — еще попытался один. — Наш долг перед обществом…

Он не успел договорить.

Потому, что Ник уже шел на него… надвигаясь, неумолимо… и вдруг вспыхнул! Просто так, без всяких ритуалов, крови… просто так. Всего лишь один шаг…

Я заорала. Никогда не видела, как горят люди. И даже понимая, что Нику это не повредит — не могла не бояться.

На них произвело впечатление тоже, кто-то завизжал, истерично и оглушительно. Кто-то мгновенно рванул прочь. Только оператор продолжал снимать. Пока Ник не подошел совсем близко и не протянул руку, чтобы камеру отнять… и попятился только тогда. Ник горел, весь с ног до головы, и это было жуткое зрелище.

— Женя! — крикнул он. — Домой!

Я побежала. Мимо него, в дверь… скорее, пока никто не опомнился.

Ник зашел следом. Захлопнул дверь.

На мгновение мне показалось — сейчас замок вспыхнет от его огня. Но все погасло. Не разом, постепенно… Ник стоял у двери, и я видела, как постепенно уходит огонь. Видела, что это тоже стоит ему усилий — успокоиться, затушить. Вдох-выдох, вдох… вот сейчас…

Когда погасло, я едва не бросилась ему на шею. Но Ник выставил руку вперед, предостерегая.

— Подожди! — хрипло сказал он, я едва могла узнать голос. — Очень горячо. Не трогай… сейчас…

Я видела, как тяжело он дышит. Закрывает глаза, стоит.

— Сейчас… — делает шаг к двери, опускается на пол, садится, привалившись плечом. Я вижу, как старое дерево чуть дымится, соприкасаясь с его кожей, темнеет. — Сейчас, Женя… подожди чуть-чуть.

Я вижу, что ему плохо, едва не до обморока. А потом его начинает трясти, и все больше.

— Ник! Что с тобой? Тебе помочь?

Я бросаюсь к нему, опускаюсь на колени рядом, пытаюсь протянуть руку.

От моего прикосновения он болезненно вздрагивает.

— Не трогай! — морщится. — Прости. Сейчас все пройдет. Не бойся, это нормально. Не трогай только. Сейчас…

Его трясет. Он пытается стиснуть зубы, но они тоже стучат, и ничего не сделать. Зажмурив глаза. Невозможно стиснув пальцы… Мне даже кажется, он начинает задыхаться. Я сижу рядом и знаю, чем помочь. Мне так страшно. Понимаю, что по щекам текут слезы. Боже мой, Ник…

— Ничего, — наконец, почти через силу говорит он. — Не бойся. Просто когда начинаю остывать, всегда трясет. Сейчас пройдет.

Медленно.

И все же, это постепенно отступало.

И так каждый раз?

— Тебе больно? — глупо спрашиваю я, мне нужно хоть что-то сказать, осознать это. Так нереально.

— Ничего… Просто коже нужно немного восстановиться, а если трогать… — он делает глубокий выдох.

Он, наконец, открывает глаза, смотрит на меня.

Сам пододвигается ближе, тянется, обнимает меня за плечи, притянув к себе. Оставляя на мне черные следы копоти…

— Испугалась? — спрашивает тихо.

— Да, — говорю я.

У него горячие руки, но просто горячие, терпимо… сухая шершавая кожа.

— Они и до тебя добрались? — говорит Ник. — Не думал, что они придут сюда.

Я утыкаюсь носом в его плечо. Чувствую, как колотится его сердце — просто нереально быстро, словно сейчас выпрыгнет. Он дышит с легким свистом. Сейчас все пройдет?

Сейчас…

— А ты? — спросила я. — Что случилось с тобой?

— Да тоже самое, — фыркнул он. — Я сорвался… Достали… Не стоило так. Но просто сдали нервы… — он вздохнул, и я чувствовала, как немного расслабился. — Мне нужно будет еще поехать, поговорить. А то пришлют еще армию…

— Армию? — вздрогнула я.

— Не бойся, — он обнял меня. — Все будет хорошо. В замок они не сунутся. Я буду рядом. Придумаю что-нибудь. Все хорошо…

33. Огонь

У него татуировки посветлели.

Мы лежали вечером в кровати, я обнимала его, положив голову ему на плечо, гладила ладонью его грудь. Он задумчиво водил пальцами по моей спине. Было так хорошо, спокойно и никуда не надо идти, ничего делать. Просто вот так лежать вместе. Не думать ни о чем.

Сегодня он снова ездил в город.

— Не бойся, — говорил Ник. — Они не решатся мне ничего сделать, да и тебе тоже. Им нечем пугать. Они могут говорить что угодно, но если что-то не так — Сердце поднимет бурю, и это никому не нужно.

Он говорил это мне, но я не была уверена, что верил сам. Лежал, глядя в полоток.

Но так хотелось верить. Расслабиться.

У него волосы начали немного отрастать, топорщились коротким ежиком.

Татуировки…

— Посветлели, — согласился он. — Выгорают, когда кожа слишком активно восстанавливается. Так что и татуировки приходится немного обновлять.

— А давно они у тебя?

— Давно. Делали с Патриком вместе, чтобы не забывать кто мы. Хотя, конечно, это и так не забыть, но тогда я не думал…