Лорд и королева

Она заметила победное выражение глаз Роберта, и это несколько ее отрезвило, но она все еще находилась под действием его чар. Она обвила шею лорда руками и погладила его мягкие волнистые волосы так, как ей не раз мечталось.

Он сказал:

— Может, в один прекрасный день мы поженимся. Ах, какой это будет счастливый день! Но пока мы можем…

Она вскинула брови, поощряя его продолжить. Она все еще не отдавала себе отчета в том, как далеко он может зайти.

— …Мы можем стать любовниками, — наконец досказал он, — как нам и назначено судьбой.

Теперь Елизавета почуяла опасность, и королева в ней немедленно взяла верх. Ее голос прозвучал неожиданно холодно:

— Вы глупец, лорд Роберт Дадли.

Он остолбенел. Он снова стал ее подданным, а она быстро продолжила:

— Если бы существовала хоть какая-то надежда на наш брак…

Он прервал ее:

— Надежда есть!..

Она не смогла скрыть охватившую ее радость, она лилась из ее глаз, и она снова стала женщиной.

— Моя жена — больная женщина. Она долго не протянет.

— Ты… говоришь правду, Роберт?

— У нее появилась опухоль на груди. Она может оказаться смертельной.

— Роберт… как долго?

— Может, через год. Ты будешь ждать, моя любовь, моя дорогая королева? Один год — и ты и я… вместе на всю оставшуюся жизнь.

— Почему ты не рассказывал мне об этом раньше? — резко спросила она.

— Я не осмеливался.

— Ты не осмеливался? Ты осмелился бы на что угодно.

Он поцеловал ее.

— Только после того, как понял, что ты меня любишь.

Ей не стоит дольше находиться в его объятиях. Он оказался таким настойчивым, таким умным, таким опытным. Он знал, как играть на ее чувствах. Королева Елизавета должна отдать приказ Елизавете-женщине не вести себя подобно любой деревенской потаскушке или, может быть, любой нормальной женщине, оказавшейся в объятиях лорда Роберта.

— Это правда? — спросила она.

— Я клянусь, что она долго не протянет.

— Люди…

— Люди будут очень довольны, если ты выйдешь замуж за англичанина.

— Да, но из благородной семьи.

— Ты, наверное забыла. Мой отец был лордом-протектором Англии, когда тебя еще называли незаконнорожденной.

— Он отправился на Тауэр-Хилл как предатель. А я как была рождена принцессой, так принцессой и осталась.

— Давай не будем вдаваться в такие детали. Они не имеют значения, потому что ты сказала, что вышла бы за меня замуж, если бы я был свободен.

— Я сказала, что мне кажется, я бы могла.

— Моя дорогая, я не заморский посол, который просит за своего хозяина. Я из плоти и крови, горячий и любящий… твой любовник.

— Только не это… пока.

— Но скоро так будет!

Елизавета высвободилась из его объятий и стала ходить взад-вперед по комнате. После некоторого раздумья она сказала:

— Нам не часто придется видеться подобным образом, и вы, милорд, только теряете время даром. Если, как вы утверждаете, может наступить такой день, когда я буду в состоянии выйти за вас замуж, то этому не должен предшествовать никакой скандал, связанный с нашими именами. Люди этого не одобрят. Продолжайте оставаться моим шталмейстером, моим верным подданным, до того часа, пока я не сочту возможным — это подскажет мое сердце — поднять вас на более высокий уровень. Но, Роберт, оставьте меня. Оставьте меня сейчас. Если вы здесь останетесь, то об этом узнают. Сплетни о нас дадут работу многим умам.

Она протянула ему руку, и он взял ее, но его губы не остановились на ее пальцах. Он снова заключил ее в свои объятья.

— Робин, — сказала она. — Мой милый Робин, как долго я ждала этого.

Но на пороге уже стояла верная Кэт с сообщением, что Уильям Сесил направляется в покои королевы.

Как могла она сохранить свою страстную любовь в секрете? Ведь она постоянно мучила ее, если его не было рядом. Королева не могла думать ни о чем другом, ее ничто не могло радовать. Но если только шталмейстер вдруг мелькал у нее перед глазами, она становилась сама прелесть.

Она хотела одновременно продемонстрировать свою любовь и свою власть. Она подарила лорду Дадли Дейзи-Хаус в Кью, это был прелестный старый замок, но этим дело не ограничилось. Королева решила, что он должен стать самым богатым среди ее придворных, ей нравилось видеть его в изящной одежде, увешанного драгоценностями. По ее мнению, никто другой не мог так изысканно носить ее. Некоторые монастырские земли должны были отойти к милорду Роберту Дадли, и так как многие купцы в Англии разбогатели на экспорте шерсти, то ей следует дать ему лицензию на экспорт данного товара, а также земли и деньги на развитие этой отрасли. Всего этого оказалось недостаточно, и она наградила его еще и орденом Подвязки.

Королеве никто не противоречил. Пусть только кто-нибудь посмеет сказать, что милорд Дадли не достоин такой чести, тогда она заставит его прочувствовать всю силу своего гнева!

Елизавета едва не теряла рассудок от любви. Таким был и ее отец, король Генрих, когда влюбился в ее мать. Любовь королевы к Роберту Дадли стала самой важной темой разговоров при дворе.