Лорд из города теней

До завтрака ещё оставалось довольно времени, и к тому моменту, как взошло солнце, я приняла одно важное решение, а именно — пойти и обо всем рассказать Оттону ле Ферн. И о разговорах в спальне его дочери, и о маге, который якобы гостил в замке, но разгуливал исключительно по ночам. Меня не отпускало чувство, что я все глубже и глубже погружаюсь в водоворот лжи. Похоже, здесь мне лгали все: маленькая Солья, странный мужчина с темными и проницательными кошачьими глазами, Сарро… Пожалуй, лишь герцог говорил правду — или хотя бы не лгал в лицо. Мне так казалось.

Поэтому, одевшись и убрав волосы в привычный узел на затылке, я тихонько вышла из своей комнаты и отправилась искать Оттона ле Ферн. Даже если он только проснулся… ну и что? Дело — то не пустяковое. В конце концов, это его в большей мере должна заботить безопасность родной дочери.

Немного поплутав, я встретила Стрея, расспросила его о том, где сейчас может быть герцог. Оказывается, у герцога вошло в привычку до завтрака работать в кабинете. Это было мне на руку, куда лучше, чем если бы он до сих пор валялся в кровати. А поговорить все же хотелось. Чувство, с которым проваливаешься в мутную ложь, запутываешься все сильнее, малоприятно. Походит на то, как будто идешь по темному чердаку или чулану и влипаешь в паутину, пытаешься сбросить ее, но вместо этого она липнет к коже все сильнее и сильнее… Отвратительно. Пусть герцог расставит все по местам, объяснит, наконец, что здесь происходит, и кто этот Эрис Аш-исси, имя-то какое странное, чуждое нашему слуху.

Так я добралась до знакомой уже двери и, вдохнув поглубже, постучалась. Когда по ту сторону раздалось басовитое «входите», толкнула дверь и вмело перешагнула через порожек. Герцог ле Ферн действительно работал. Он сидел за письменным столом, обложившись кипами бумаг, держал в руке гусиное перо. Недавно взошедшее солнце просачивалось косыми лучами сквозь приоткрытое окно и плясало алыми искрами в густо-рыжих его волосах. Оттон ле Ферн молча смотрел на меня, чуть приподняв брови, и ждал. Мне даже показалось, что он добродушно на меня смотрел, и я даже поверила, что вот сейчас я поделюсь с ним своими сомнениями, и…

Буквально через мгновение что — то изменилось. Породистое лицо перекосилось, вмиг сделавшись уродливым, рот искривился, и герцог вскочил на ноги, опрокинув стул. Я ровным счетом ничего не успела сделать: он бросился ко мне и… я даже не сообразила, что произошло, как голову со стороны затылка пронзила едкая, острая боль, от которой из глаз брызнули слезы.

— Ай! — крикнула я и вцепилась в руку герцога, который попросту со всей своей силы схватил меня за волосы, за тот самый узел на затылке.

— Я говорил?!! — прорычал он мне в лицо, брызжа слюной, — я говорил, чтоб не смела появляться передо мной с этим вороньим гнездом? Говорил? Отвечай, дрянь!

А я, захлебнувшись в ужасе и рыданиях, не то что отвечать не могла, ноги подкосились, перед глазами плыло. Слабо соображая, я проскулила:

— Пустите… что вы…

И получила такой рывок за волосы, что невольно вскрикнула. А он резко потащил меня к двери, распахнул ее свободной рукой и вышвырнул меня прочь из кабинета. Я с размаху упала на колени, уперлась ладонями в пол. Страх душил, дыхание срывалось и застревало в горле.

— Еще раз появишься с этим убожеством на голове, обрею налысо! — рявкнул надо мной герцог.

Потом я услышала, как грохнула о косяк дверь.

Вот и все.

Пытаясь унять колотящееся сердце, я медленно поднялась на ноги и ощупала голову. Похоже, ле Ферн выдрал у меня изрядный клок волос. Да и правда выдрал — медно-рыжая прядь осталась у меня на ладони. От вида ее я разрыдалась ещё сильнее, слезы полились градом. Ковыляя прочь и не совсем соображая, куда иду, я могла думать лишь о том, что отсюда надо бежать. Как угодно, куда угодно… Я ведь не пленница здесь? Я смогу просто выйти из ворот замка и пойти… куда-нибудь?

Святая Матильда! Да что ж его так взбесило, этого козлину? То, что я не повиновалась? Или что?!! Ну не может же быть, что бы из-за скромной прически… вот так… я ж не наложница, в конце концов, нас всегда учили, что гувернантка должна иметь строгий и приличный вид.

Я уходила все дальше от кабинета. Я не думала, что он может пойти следом — да он и не пошел, я была слишком незначимой вещью в этом замке, чтоб за мной идти… и вот, наконец, вытирая рукавом слезы и все еще сжимая в кулаке вырванную прядь, я забрела в какой-то темный закуток и там без сил опустилась прямо на пол. Уткнулась носом в колени. Пусть мне хотя бы дадут поплакать, а там уж я решу, что делать. Или уже решила? Надо уходить отсюда, чем быстрее, тем лучше. И пусть жители этого прекрасного замка сами разбираются со своими проблемами.

Снова вспомнилась изломанная кукла. Вот, я как будто предчувствовала, что ничего хорошего здесь меня не ждет.

И все равно непонятно, отчего герцог так взбесился.

Я заревела в голос, закусив зубами кусок подола. Внутри все жгло — от обиды, осознания несправедливости, от непонимания. Почему? Чем я оказалась виновата? Или это он просто так, потому что привык?