Лорд, который влюбился 2 (СИ)

— Тебе навязали смертельный ритуал, но в действительности, никакой опасности не было. Я, конечно, еще сравню, но вот это… — я снова ткнул в обсуждаемый завиток, — являлось гарантией твоего выживания.

— То есть схему можно выстроить таким образом, чтобы никто не пострадал? — спросила малышка после очень долгой паузы.

— Никто? — недоуменно переспросил я.

А потом понял, к чему клонит — если ритуал безопасен, его можно вывести из списка опасных и свободно применять на практике. Дать шанс всем, чей уровень магии в теории может быть выше, но…

Во-первых, Эрика по — прежнему верила, что Ютас использовал алхимический состав, а во-вторых…

— Этот элемент я взял из схемы, которая не имеет отношения к нашей школе магии. Я уверен, что расшифровал верно и это именно защита, но полных и точных сведений у меня нет.

— Хотите сказать, что там может быть какой-то подводный камень? — продолжила хмуриться девушка.

— Я подозреваю, что все несколько хуже. Тот тип ритуалов, к которым относится вот эта запись, — я вновь указал на блокнот, — всегда предполагает жертвоприношение…

— Но есть же алхимический состав! — возразила Эрика.

Я отрицательно качнул головой.

— Речь не о крови для активации схемы, а о дополнительных жертвах. Не хочу пугать тебя рассказами, но смысл таков, что рядом должен быть тот, кто умрет.

Эрика резко побледнела, и я обнял крепче. Сделал это чисто инстинктивно, в стремлении поддержать, потому что узнавать подобные новости всегда трудно. Еще секунда, и глаза адептки наполнились слезами.

— Хотите сказать, что Ют…

— Не хочу, — ответил тихо. — Но это более чем вероятно.

— То есть он… он…

— Ты только не реви, ладно? — со вздохом попросил я.

Не сказать, что плохо отношусь к женским слезам, но сейчас истерик совершенно не хотелось. Просто смысла нет — не помогут эти слезы никому.

Эрика промолчала, громко шмыгнула носом, а потом вытащила из кармана мантии платок, высморкалась и вздохнула. Плакать в самом деле передумала, но стала очень и очень грустна.

В том же желании поддержать, я спросил:

— Будешь ча… Мм-м, хотя чая-то у меня и нет.

Я нахмурился, подумал и вспомнил:

— Чая нет, зато есть коньяк. Будешь?

Эрика глянула странно, с неприкрытым подозрением. Лишь теперь я сопоставил предложение с местом и общей ситуацией, и сделал вид, будто ничего не говорил.

Зато малышка Тизар все-таки ответила:

— Лучше воды.

Графин стоял далеко, на отдельном столике, и чтобы добраться до него следовало ссадить адептку с коленей, что было не слишком желательно. Поэтому я воспользовался сложным заклинанием левитации — перенес и графин, и стакан. Потом уже налил.

Снова глянула странно, однако воду выпила, а платок убрала, как бы уведомляя, что слез действительно не будет.

— Вы… когда меня отпустите? — спросила с заминкой.

— Еще минут пятнадцать посидим и пойдешь.

Стоило порадоваться тому, что девушка перестала интересоваться смыслом наших «посиделок», как настигла новая неприятность — Эрика заерзала. Принялась устраиваться поудобнее, ничуть не заботясь о том, какой эффект эти действия могут произвести.

— Кхе-кхе… — намекающе сказал я.

Не сообразила.

Пришлось применить отвлекающий маневр, заговорить:

— Эрика, а вы понимаете, что не слишком прилично предлагать такие книги, — кивок на сборник писем, — мужчине.

Покраснела, как вишенка!

Только вместо покаянного бормотания прозвучало дерзкое:

— Я полагала, вы, прежде всего, преподаватель, а уже потом…

— Да-а-а? — перебил я.

Покраснела гуще, а извиниться и не подумала. Уставилась куда-то в пространство, явно пытаясь отгородиться от моей изумленно-шокированной персоны.

— А кого еще из преподавателей вы рассматриваете в том же ключе?

— Никого. Только вас.

Юное создание вновь продемонстрировало надутые губки, потом добавило:

— Другие писать письма своим возлюбленным не заставляли.

Я фыркнул. Заставлял? Ее? Вообще-то это было предложение, на совершенно добровольной основе, и кто виноват, что малышка Тизар восприняла все так серьезно?

Тут, конечно, следовало закончить препирательства, но…

— И откуда же у вас этот трактат?

— Не скажу.

— Эрика, я, честно говоря, поражен вашими познаниями и интересами, — сказал опять-таки намекая, и в этот раз намек поняли.

— Это не мои интересы! Я…

— Вы вообще читали, что там написано?

— Нет! — выпалила врушка синеглазая. Замялась и добавила: — Но я просматривала. По диагонали. Чуть-чуть.

— И как вам сей «литературный» труд?

Все-таки зря я затеял этот разговор, потому что… я-то тоже просматривал, и тоже по диагонали. И сейчас, учитывая долгое воздержание и близость той единственной, с которой у меня может что-то получиться… В общем, лучше бы молчал!

— Труд как труд, — буркнула Эрика. — Не бывает пошлых слов, бывают пошлые уши.

— Да неужели!

Эрика снова надулась и потянулась за книгой. Демонстративно открыла томик на первой попавшейся странице и заявила:

— Как по мне, тут ничего особенного нет.

В доказательство малышка прочитала одну фразу, вторую… Эти оказались приличными, а вот на третьей Тизар запнулась.

— Читайте, читайте, — ехидно подтолкнул я, одновременно поражаясь собственным наклонностям самоубийцы. Что я сейчас творю?!