Лорд, который влюбился

Зачем они явились? Ответ был из числа тех, от которых стынет кровь…

Мы получили сигнал тревоги, отправленный через кристалл связи местным старостой, но было поздно. Впрочем, даже окажись мы всего в шаге от деревни, помочь бы не смогли, потому что в числе нападавших был Вирл.

Для алларинов и Верховного это была даже не охота, а просто трапеза – все равно что для нас, собравшись в веселую компанию, заглянуть в какой-нибудь новый, незнакомый кабак на отшибе. Жаль, что пили алларины вовсе не вино, а ели не хлеб.

Наш отряд очутился в деревне уже после того, как пиршество закончилось. Бойцы, сопровождавшие нас с Брэндеком, вздрогнули и побледнели, но все же подняли мечи. Мы готовились драться. Уже не спасать, но мстить за погибших, в надежде отплатить за жестокость. Алларины мгновенно взяли отряд в кольцо, и тут появился сам Вирл.

Он пришел в образе человека, но сразу сменил ипостась, принимая боевой облик чудовища. Рогатый монстр с широкой закованной в стальную чешую грудью, на бычьих ногах и с лапами, покрытыми той же чешуей. Когти напоминали лезвие кинжалов, но что-то подсказывало – они крепче любого человеческого оружия.

Это был конец. Смерть. Но…

– Поединок до первой крови? – насмешливо и сыто пророкотал Вирл.

Единственный шанс на наше спасение – это было очевидно. Только согласиться просто так, без всяких дополнительных условий, означало сбежать.

– Поединок, – утвердительно сказал я, опуская меч. – Но в случае нашей победы, ты больше никогда не пересечешь границу.

Полыхающие плазменным огнем глаза Вирла сфокусировались на мне, Верховный насмешливо фыркнул.

– Согласен. Не переступлю, но лишь до тех пор, пока ты жив!

Один удар сердца, и в воздухе появился мерцающий сгусток… Та же магия, которую мы, наделенные даром, призываем в момент клятвы, но сильнее в тысячу раз. Она пришла сама – так бывает, если обещание дает некто слишком сильный.

Рот Вирла растянулся в неприятной, обнажающей окровавленные клыки улыбке.

– Поединок, – повторил он.

И началось…

Прыжок, удар мечом и тут же удар магией. Отскок, доля секунды на то, чтобы перевести дыхание, и снова рывок вперед. Я чувствовал себя слепым щенком, который нападает на матерого боевого пса, но ничего другого не оставалось. Единственный шанс. Второго не будет никогда.

Вирл отбивался шутя, а когда он разозлился по – настоящему, все и случилось. Я достал – заклинание холодного огня пробило плоть, вонзившись между чешуей, брызнула кровь.

Повелитель Мертвых земель тоже достал – его когти вонзились в бок, и я взвыл от разрывающей изнутри боли. Только я все равно был первым, и это видели все!

Дальше – как в тумане, сквозь тугую белую дымку… Я видел, как Вирл пришел в бешенство, ведь Повелитель, в действительности, не собирался проигрывать бой. Осознав произошедшее, монстр ринулся на еще стоящего на ногах меня, но его отбросило на несколько метров – сработала магия, ставшая свидетельницей клятвы.

Вирл зарычал, алларины зашипели змеями, но…

– Прочь! – воскликнул Брэндок яростно. – Мы выиграли!

Наш отряд снова вскинул клинки.

Я держался на ногах до тех пор, пока враги отходили, осыпая тихими проклятиями, а когда стало ясно, что нереальная схватка закончилась, рухнул на землю, как подкошенный.

– К лекарю его. Немедленно! – прозвучал словно сквозь вату крик Брэндока. – Я открываю портал!

Все. Тьма.

Первым, что я увидел, открыв глаза, был белоснежный потолок, украшенный россыпью блеклых нарисованных звезд – кстати, знакомый. Не настолько, чтобы вспомнить в ту же секунду, и тем не менее я вспомнил – лазарет в Академии Ривенстэйл.

Вопрос «как очутился в альма-матер?» возник, но вместе с ним пришло понимание, что с некоторых пор являюсь преподавателем, и даже успел влезть в одно малоприятное расследование.

События, предшествовавшие пробуждению, тоже не забылись: перед тем, как очнуться здесь, я сидел в собственном кабинете в учебной части, а Эрика проводила какие-то манипуляции с моей шеей. Что именно делала не знаю, но теперь очень интересно, учитывая, к чему это ее занятие привело.

Не шевелясь, я сделал глубокий вдох и понял, что чувствую себя нормально и даже отлично. Ничего не болит, нигде не ломит, то есть причина нахождения в лазарете вообще не ясна.

Кажется или я отключился после манипуляций Эрики? Хм, ладно. Разберемся.

Сладко и с удовольствием потянувшись, я сел на кушетке, повернул голову и с изумлением обнаружил, что нахожусь в палате не один. В низком кресле, установленном в дальнем углу, спала адептка Тизар, собственной синеглазой персоной.

Вокруг было светло, в окна лился утренний свет, а Эрика напоминала воробышка, уснувшего на ветке. Всклокоченная, помятая, с надутыми щеками… Словно она сражалась за право находиться здесь.

Впрочем, учитывая тот факт, что о статусе невесты никому неизвестно, а посторонних к больным – тем более больным преподавателям – не пускают…

Стоп. Невеста! Так-так…

На губах вспыхнула улыбка. Откинув тонкий плед, которым был укрыт, я соскочил с кушетки и бесшумно направился к Тизар.