Лорд на исправительных работах

– Я люблю театр, но, кажется, вы забыли обстоятельства, при которых мы расстались, и я не понимаю, зачем это вам.

– Потому что я остыл, все взвесил и понял, что погорячился.

Я невольно посмотрела на букет. Похоже, его составили в одной из флористических мастерских на главной улице.

– Ну же, соглашайтесь, сегодня показывают «Гармэну».

Эта история про цыганку и влюбленного в нее барона была одной из моих самых любимых.

– Если хотите, сможете даже потом пройти за кулисы и пообщаться с певицей, исполняющей главную роль.

– Нет, – остановила я его жестом. – Если и пойти, то как обычные люди. Чтобы с нами не обращались как с особыми гостями. Без титулов.

– Как скажете. Когда вы будете готовы?

Я растерялась, сообразив, что тем самым только что согласилась.

– Мне нужно закончить витрину и переодеться. Я буду готова через полтора часа.

– Вы ее еще не закончили?

– Остался последний штрих. Как раз успею. Встретимся возле кафе «Меланж», я живу неподалеку.

– Тогда жду вас через полтора часа.

Он поклонился и вышел, а я отложила перо и прижала руки к щекам, пытаясь собраться с мыслями. Потом быстро прошла и повернула табличку на «закрыто». Витрина действительно была уже готова – мы с Софи постарались на славу, – только бумагу я еще не снимала. И я закончила все сто новых зелий.

У меня было всего полтора часа, поэтому я принялась быстро вынимать флаконы, баночки и склянки из ящиков, устанавливая их именно так, как и мечтала. Покрутив один пузырек, я какое-то время рассматривала этикетку, а потом удовлетворенно поставила его на нужное место. Я была рада, что не отказалась от первоначального намерения в порыве гнева на лорда Оливера и сделала ярлычки именно такими.

Составив зелья пирамидой, я приблизилась к витрине, поправила несколько элементов, после чего убрала бумагу. Она соскользнула, таинственно шурша. Сердце мое колотилось: «Шарлоттс» открывался завтра, и завтра же с утра все увидят мою витрину. Она привлечет внимание жителей города еще до открытия магазина леди Рокуэд. И к тому моменту, когда я приду в лавку, меня, наверное, уже будет ожидать целая очередь!

Я прикрыла глаза, наполнившись радостью и представив этот миг. Потом, напомнив себе, что нужно торопиться, в последний раз оглядела лавку, в которой сегодня навела идеальный порядок, и поспешила домой. Нужно успеть переодеться!

* * *

Когда я приблизилась к «Меланжу», лорд Оливер стоял спиной ко мне, оглядывая улицу, где уже зажгли газовые фонари.

– Как я и сказала: через полтора часа.

Он обернулся и замер:

– Вы… невероятно выглядите.

– Спасибо…

На мне было платье в пол с юбкой в виде каскада широких оборок из органзы и с мерцающей газовой вставкой на лифе. Почти до самых рукавов-фонариков руки скрывали перчатки. Волосы я уложила в сложную прическу, украсив ее на затылке живыми цветами.

– Это все благодаря Софи: этот наряд – ее рук дело. Она прекрасный мастер и скоро должна отправиться учиться в школу моды.

– Тогда ее я тоже непременно поблагодарю, – ответил он, подставляя локоть.

Я уцепилась за него, все еще чувствуя легкое волнение. Я впервые надела такое платье, шлейф которого струился за мной полупрозрачной дымкой. И, что уж говорить, впервые отправлялась в театр с мужчиной.

– Прошу, – лорд Оливер помог мне подняться в экипаж, сел сам, и экипаж тронулся.

Когда мы подъехали, к входу спешили последние зрители.

– Вы видели эту постановку? – спросил лорд Оливер.

– Не в этом театре. Она одна из самых моих любимых. А вы?

– Нет, но мне ее посоветовала сестра.

– Значит, у нас с вашей сестрой похожие вкусы.

Мы двинулись по дорожке к входу, и лорд Оливер протянул билеты швейцару. В фойе стоял гомон: бегали актрисы в пестрых нарядах, немногочисленные гости доедали закуски и заканчивали беседы. Служащий поднял руку с колокольчиком и позвонил.

– Последний, господа! – оповестил он. – Поторопитесь.

Мы присоединились к гостям, втекающим в зал, и вскоре свет погасили.

– Вот наши места, – указал лорд Оливер. – Что-то не так?

– Все так, просто я думала, что такие, как вы, обычно сидят в ложах.

– Такие, как я, да, но вы просили, чтобы было все просто и как у всех, так что я подумал, партер будет и для меня интересным опытом.

На нас шикнули, и я поспешно увлекла окаменевшего лорда Оливера за локоть на наши места. Наконец все стихло – и занавес раздвинулся.

Следующие полтора часа я не дышала, наблюдая за действом, смеясь и плача вместе с героями. Надевала дырявые чулки вместе с Гармэной и брала в рот цигарку, влюблялась в нее вместе с бароном и вместе же с ним мучилась от ревности.

– Каждый раз надеюсь, что эта история закончится по-другому, – заметила я, стирая слезы, когда опустился занавес.

– Но ведь все закончилось хорошо, – возразил лорд Оливер, присоединяя свои аплодисменты к остальным. – Оказалось, что нож барона был зачарован, и когда он ее заколол, его любовь не дала свершиться черному делу – Гармэна не умерла, а потом простила его, и жили они долго и счастливо.