Лорд Райтара

Правда и на службе судьба могла с этими недюжими ребятами сыграть злую шутку: прознав о стремлениях мальчиков, в ряды новобранцев начали поступать девушки-орчихи. Особенно когда до них доходили сведения о достижении орком брачного возраста…

– Бедняга, – Элгиссиора искренне посочувствовала Томасу, но тот лишь пожал плечами.

– Как много ты успела прочесть?

– Примерно треть.

Оборотень уважительно покачал головой.

– Мне бы демоническую Силу.

Фыркнув, киосса вернулась к изучению свитка.

«Один из них, приближенный к народу, станет камнем преткновения».

Хм. Речь все еще идет о Боге или о киосах?

Демоны действительно приближены к народу, они ими управляют… как и Боги.

Сейчас над ними властвует Единый Бог, Гисхильдис. Но, согласно летописям, он более отдален, чем те, что шагали по просторам Ингиака раньше. Ведь ранее, когда Семеро следили за бытом их предков, они спускались с небес, чтобы благословить, наказать или направить. Сами.

Порой принимая человеческий облик. Чего стоит только история появления одного из Богов, покровителя искусства и науки, Ольнинора. Он сам был простым человеком, выбранным Богиней Арринен, чтобы уметь увековечивать деяние красоты, рисуя на холсте и вылепляя из глины и мрамора необычные скульптуры. Тогда Арринен, создавшая землю, воду и растения, явилась к нему в образе девушки, позвав за собой. Туда, где после заброшенной тропы, явился прекрасный оазис, вдохновивший впоследствии Ольнинора запечатлеть его в своей памяти и показать другим.

«Один из них, приближенный к народу, станет камнем преткновения».

Что Великий хотел этим сказать?

Помнится, Миллинарса рассказывала, что ее профессор истории предположил о возможности свержения Гисхильдиса кем-то из Семерки. И намекнул, что в летописях есть намек на время Войны Богов.

Элгиссиора пыталась отыскать указание на временной отрезок, но ничего, кроме как уже прочитанного: «В год, когда избранные Небесами вернут утерянное», не нашла.

«Вопрос власти, извечная тема, станет бессмысленным».

Вот тут становилось по-настоящему жутко.

Станет некем управлять? Война погубить все живое?

На этом свиток обрывался.

Гиса потянулась за вторым, бросив быстрый взгляд в сторону Томаса, который подперев подбородок рукой, уже просто дремал.

За окнами цитадели стояла глубокая ночь, над горами миллиардами ярких крупинок рассыпались звезды, холодным светом сияя с чернеющего полотна, накинутого непроницаемой вуалью поверх Ингиака.

Прошло так много времени?..

Пообещав своей совести, что она только пробежит глазами второй свиток, Элгиссиора раскрыла его. И тут же начала хмуриться.

Кажется, Лифанор ошибся. Здесь речь шла не о пришествии Семерки. Нет, Боги упоминались, но они практически всегда присутствуют в том или ином предсказании. Но на старых страницах говорилось о горных вершинах. Вероятно, Томас перепутал что-то, когда говорил, что в их библиотеке имеется несколько предсказаний о Старых Богах. Или хотел показать ей то, что, по его мнению, могло быть связано с Ледяными Остротами?

«Это будет неравный бой. Заведомо неравный. И заведомо ведущий к поражению. Они не смогут защитить тех, кто окажется за их спинами. Они не смогут отстоять решение народа. И будут счастливы капитуляции. Общей капитуляции, которая приведет к необратимому. То будет год Избранных».

Элгиссиора споткнулась на знакомом слове.

Вновь Избранные. И вновь указание на временной отрезок, когда сойдутся силы… исход битвы которых не приведет к разрешению гласа народа? Тем не менее, полководцы будут довольны?.. Заключению мирного договора, в разрез со мнением жителей?

Понимая, что ее голова сейчас расколется от попыток связать два предсказания в одно, киосса решительно убрала свитки, тихонько подходя к заснувшему другу.

– Томас?

Оборотень не откликнулся.

– Томас, проснись, – она тихонько дотронулась до его плеча.

– М?.. Что?.. Ох, я уснул? Прошу меня простить, Элгиссиора! Это непростительное невежество с моей стороны! – лорд подпрыгнул с места, но, покачнувшись, схватился на край стола, чтобы не упасть.

– Это мне не стоило засиживаться за письменами. – Гиса неловко протянула руку, поправляя съехавшие на бок очки, отчего юноша залился краской.

– Благодарю. Я провожу тебя.

Зачем она это сделала?

Действительно, неловкий момент.

Но Томас выглядел таким… беззащитным. Как милый маленький мишка, которого хочется погладить по голове, потрепав за ушком.

Неправильная реакция на того, кто может впоследствии стать претендентом на руку и сердце. Совсем неправильная.

Глава тринадцатая