Лорд Теней

– Он не знал, что причиняет тебе боль, – сказала Эмма. – Он не знал, что между нами что-то было, пока мы не отправились в страну фэйри. Там он все выяснил, и сказал мне, что с этим пора кончать. Вот почему в Лондоне я все это оборвала. Марк не переживал. У нас не было таких отношений.

– Так, значит, Марк не знал, – проговорил он. – В таком случае, зачем это было тебе? – Он поднял руку. – Впрочем, неважно. Я знаю ответ: чтобы я тебя разлюбил. Чтобы мы расстались. Я даже знаю, почему ты выбрала Марка.

– Как бы я хотела, чтобы это мог быть кто-то другой…

– Никто другой не заставил бы меня тебя возненавидеть, – невыразительно сказал он. – Никто другой не заставил бы меня от тебя отказаться. – Он приподнялся на локте, глядя на нее сверху вниз.

– Объясни мне, – произнес Джулиан. – Ты любишь меня, а я – тебя, но ты хотела все это разрушить. Ты была так решительно настроена, что втянула в это Марка, чего, я знаю, никогда бы не сделала, не будь ты в отчаянии. Так отчего, Эмма, ты впала в такое отчаяние? Я знаю, что любовь между парабатаями под запретом, но это идиотский Закон…

– Это не идиотский Закон, – сказала она.

Он моргнул. Волосы у него уже успели высохнуть.

– Если тебе что-то известно, Эмма, – тихо проговорил он, – самое время мне рассказать.

И она рассказала. Ни о чем не умалчивая, она передала ему всё, что рассказал ей Малкольм о проклятии парабатаев, как он оказывал ей милость, убивая, иначе они с Джулианом стали бы свидетелями смерти друг друга. Как нефилимы ненавидели любовь. Как Джем всё ей подтвердил: ужасный жребий влюбившихся друг в друга парабатаев; смерть и разрушение, которые те несли всем вокруг. И ни один из них никогда не сумел бы стать простецом или обитателем Нижнего мира, чтобы разорвать эту связь. Быть Сумеречными охотниками – это стало частью их души, и изгнание из семьи их уничтожило бы.

Пламя камина отбрасывало на лицо Джулиана и на его волосы темно-золотой отсвет, но Эмма видела, как он побледнел, и как черты его лица становились всё более резкими по мере того, как она говорила. Снаружи мерно шумел дождь.

Когда она закончила, Джулиан долго молчал. Во рту у Эммы пересохло, словно она наелась ваты. Наконец она уже не могла это выдерживать и подалась к нему, спихнув подушку на пол.

– Джулс…

Он вскинул руку.

– Почему ты мне ничего этого не рассказывала?

Эмма с несчастным видом посмотрела на него.

– Потому что так сказал Джем. Что будет только хуже, если мы узнаем, что то, что между нами, запретили не зря. Поверь, я знала то, что знала, но это не заставило меня меньше тебя любить.

Его глаза в тусклом свете казались такими темно-синими, что походили на глаза Кита.

– И ты решила заставить меня тебя возненавидеть.

– Я пыталась, – прошептала она. – Я не знала, что мне еще делать.

– Но я никогда не смог бы тебя возненавидеть, – сказал он. – Ненавидеть тебя – всё равно что ненавидеть саму мысль о том, что в мире происходит хоть что-то хорошее. Это было бы как смерть. Эмма, я думал, что ты меня не любишь. Но я никогда тебя не ненавидел.

– А я думала, ты меня не любишь.

– И это ничего не меняло, так ведь? Мы всё равно друг друга любили. Теперь-то я понимаю, почему ты так расстроилась из-за того, что мы сделали с церковью Портхэллоу.

Она кивнула.

– Прежде, чем проклятие заставляет тебя разрушать, оно делает тебя сильнее.

– Я рад, что ты мне рассказала. – Он коснулся ее щеки, ее волос. – Теперь мы знаем, что ничего не можем сделать, чтобы изменить наши чувства друг к другу. Придется найти другое решение.

Лицо Эммы было залито слезами, но она не замечала, что плачет.

– Я думала, если ты меня разлюбишь, то будешь какое-то время грустить. А если я буду грустить всю жизнь, это неважно. Потому что с тобой все будет в порядке, и я всё равно буду твоим парабатаем. А если ты в конце концов найдешь счастье, я тоже смогу быть счастлива – за тебя.

– Идиотка, – сказал Джулиан. Он заключил ее в объятия и принялся укачивать, прижавшись губами к ее волосам, и шептал ей, как нашептывал Тавви, когда тому снились кошмары, что это было очень храбро с ее стороны, что они всё исправят, найдут выход. И хотя Эмма по-прежнему не видела никакого выхода, она забылась у него на груди, позволив себе испытать облегчение от того, что теперь есть с кем разделить тяжкое бремя, хотя бы на этот миг. – Но я не могу на тебя злиться. Я тебе тоже должен был кое-что сказать.

Эмма отстранилась.

– Что?

Он теребил свой стеклянный браслет. Поскольку Джулиан редко когда показывал свое волнение, сердце Эммы заколотилось.

– Джулиан, – произнесла она. – Расскажи мне.

– Когда мы шли в страну фэйри, – тихо проговорил он, – пука сказал мне, что если я войду в Земли, то встречу того, кто знает, как разорвать связь парабатаев.

Стук сердца Эммы превратилось в барабанную дробь. Она села и выпрямилась.

– Ты хочешь сказать, что знаешь, как ее разорвать?

Он покачал головой.

– Все сбылось дословно – я встретил того, кто знает, как это сделать. Королеву Благого Двора. Она сказала, что это возможно, но не сказала, как.