Лорд Теней

– Сумеречные охотники, – произнес он, – как же мне вас не хватало.

Это был Малкольм Фейд.

В молчании, воцарившемся после того, как с Неблагого рыцаря сорвали маску, Джулиан слышал, как сердце колотится о ребра. Он чувствовал, как его руна парабатаев горит острой, резкой болью. Болью Эммы.

Ему хотелось подбежать к ней. Эмма стояла, словно рыцарь на картине – склонив голову, с мечом в руке, на доспехах – брызги крови, выбившиеся из прически волосы окутывают ее. Он видел, как шевелятся ее губы: знал, что она говорит, хоть и не слышал. Джулиана пронзило воспоминаниями о той Эмме, которую он знал, казалось, тысячи лет назад – о маленькой девочке, тянущейся к отцу, чтобы тот взял ее на руки.

Папа?

Король рассмеялся.

– Перережь ему глотку, девочка, – велел он. – Или ты не можешь убить собственного отца?

– Отца? – эхом отозвалась Кристина. – Что он имеет в виду?

– Это Джон Карстерс, – сказал Марк. – Отец Эммы.

– Но как…

– Не знаю, – сказал Джулиан. – Этого не может быть.

Эмма рухнула на колени, убрала Кортану в ножны. В лунном свете ее отец и она, склонившаяся над ним, превратились в тени.

Король расхохотался; его странное лицо вспорола широкая усмешка, и Двор рассмеялся вместе с ним, то тут, то там взрываясь воплями радости.

Никто не обращал внимания на трех Сумеречных охотников посреди поляны.

Джулиану отчаянно хотелось оказаться рядом с Эммой. Но он привык не делать и не получать того, что ему хотелось, и обернулся к Марку и Кристине.

– Иди к ней, – велел он Кристине. Она широко раскрыла темные глаза. – Иди к нему, – сказал он Марку, и тот кивнул и растворился в толпе – тень среди теней.

Кристина исчезла следом, проталкиваясь через толпу в противоположном направлении. Придворные всё еще смеялись – их смех звучал всё звонче, расцвечивая ночь. Человеческие чувства кажутся им такими глупыми, а человеческие умы и сердца – такими хрупкими.

Джулиан высвободил из ремня кинжал. Это был не клинок серафимов, и даже без рун. Это был кинжал из холодного железа, удобно лежавший в руке. Среди рыцарей, смотревших на шатер, стояли и смеялись принцы. Джулиану хватило нескольких шагов, чтобы подойти к ним, обхватить принца Эрека сзади и приставить кинжал к его горлу.

Первая мысль Кита была такой: «Так вот почему им не удалось найти тело Малкольма».

Потом пришло воспоминание. Верховный колдун был завсегдатаем Сумеречного базара и дружил с отцом Кита, хотя тот только потом узнал, что Джонни с Малкольмом были не просто знакомыми, а подельниками. Так или иначе, колдуна с фиолетовыми глазами на базаре любили, и время от времени он приносил Киту интересные конфетки, которые, по его словам, привозил из далеких стран, куда путешествовал.

Киту было странно осознавать, что знакомый дружелюбный чародей оказался убийцей. Но еще страннее было видеть, во что Малкольм превратился теперь. Колдун, пошатываясь, направился к ним по траве. В его движениях уже не было никакой грации. Сумеречные охотники тут же перестроились как римский легион. Они намеревались встретить Малкольма, встав в шеренгу, плечом к плечу, и обнажив оружие. Только Артур стоял отдельно и смотрел на Малкольма.

Трава перед ними была в черных и серых подпалинах от крови демонов.

Малкольм усмехнулся – насколько ему это позволило разложившееся лицо.

– Артур, – произнес он, глядя на сжавшегося человека в окровавленном халате. – Тебе-то меня точно не хватало. Ты, кажется, нехорошо себя чувствуешь без лекарств. Очень нехорошо.

Артур вжался в стену Института. Центурионы что-то забормотали, но умолкли, когда заговорила Диана.

– Малкольм, – сказала она с удивительным спокойствием. – Что тебе нужно?

Малкольм остановился рядом с Центурионами, но недостаточно близко, чтобы нанести удар.

– Эй, Центурионы, понравилось искать мой труп? Наблюдать за вами было сплошным удовольствием. Мечетесь в своей невидимой лодчонке и понятия не имеете, что ищете и как вообще это искать. Без колдунов от вас никогда не было пользы, не так ли?

– Заткнись, тварь! – взвилась Зара, дрожа как провод под напряжением. – Ты…

Дивья ткнула ее локтем.

– Не надо, – прошептала она. – Пусть Диана говорит.

– Малкольм, – всё тем же холодным тоном произнесла Диана, – положение изменилось. На нашей стороне – мощь Конклава. Мы знаем, кто ты, и выясним, где ты. Ты глупец, раз явился сюда и раскрыл карты.

– Карты, – промурлыкал Малкольм, – мои карты… Где же они? Ах, точно, они же в этой котомке!

Он сунул руку в мешок, который держал. И вытащил, держа отрубленную человеческую голову.

Воцарилась тишина, полная ужаса.

– Джон! – хрипло выговорил Диего.

Джен Алдертри, казалось, был на грани обморока.

– Господи, бедная Марисоль. Боже…

Зара смотрела на голову, раскрыв рот от ужаса. Диего шагнул вперед, но Раджан схватил его за руку как раз, когда Диана рявкнула:

– Центурионы! Держать строй!