Лорды Белого замка

– Барбетта, ты вовсе не обязана разделять со мной опасности. Оставайся здесь, если хочешь. Архиепископ устроит тебя в другую семью.

Но та лишь покачала головой:

– Миледи, я служила вам со дня вашего венчания с лордом Теобальдом. И не хочу менять хозяйку. Вряд ли мне где-то будет лучше. – Она уселась за спину Жана и озорно улыбнулась. – По крайней мере, сейчас я чувствую себя очень неплохо, – сказала она и обвила Жана руками за талию.

– Да и мне тоже грех жаловаться, – ухмыльнулся молодой человек.

Мод засмеялась, и ей стало легко. Она вдруг почувствовала, что пускается в увлекательное приключение. Вокруг были надежные друзья, они вместе шли против всего мира и не ведали страха.

Подавая лошади сигнал, Фульк прищелкнул языком, а Мод просунула руку ему за пояс и ухватилась покрепче. Время от времени они с Теобальдом тоже так ездили, но тогда ощущения были другими: Мод больше интересовали окружающие пейзажи, и она не испытывала ни малейшего трепета от прикосновения к мужчине, правящему лошадью. Теперь картина изменилась. Мод обращала внимание на каждую ниточку в плаще Фулька. На то, как лежат его блестящие черные волосы и на очертания волевого подбородка. На то, как трепещут темные ресницы мужа при легком повороте головы. На его сильные изящные руки, держащие поводья.

Когда всадники выехали из Кентербери, колокол собора пробил, призывая прихожан к вечерне. Но поскольку стояла уже почти середина лета, оставалось еще несколько светлых часов пути. Фульк пустил лошадь мягкой рысью. Примерно через полмили им встретился купец, ехавший в сторону города. Его мул был навьючен венками из свежих цветов, перевитых тонкой проволокой и пеньковой веревкой. Весть о том, что королевский двор находится в Кентербери, распространялась со скоростью лесного пожара, и торговцы не упускали возможности поживиться.

Фульк натянул поводья и потянулся к кошелю на поясе. В обмен на четверть пенни купец протянул ему венок, сплетенный из зеленых ветвей и шиповника, источающего нежный аромат.

Купец поехал дальше, а Фульк повернулся в седле и увенчал простое белое покрывало Мод ободком из цветов.

– У каждой невесты должны быть венок и кольцо, – сказал он.

Мод почувствовала, как глаза ее наполняют слезы: это было глупо, и пришлось прикусить губу.

Он бы поцеловал ее, и она бы поцеловала его в ответ, но в этот момент на дороге появился отряд вооруженных всадников, направляющийся в Кентербери, и Фульк отвел коня в сторону, чтобы дать им проехать, не привлекая к себе внимания. Один из последних всадников, сержант в стеганом гамбезоне, с любопытством разглядывал четырех путников, и даже когда отряд проехал мимо, все оборачивался через плечо и хмурился.

– Похоже, он нас знает, – пробормотал Жан. – Фульк, ты его раньше видел?

– Вроде не припоминаю…

– Этот человек некоторое время служил у Теобальда, но потом тот отказался от его услуг, потому что от него были сплошные неприятности: вечно он затевал скандалы, – сказала Мод, с тревогой глядя вслед удаляющимся всадникам. – Он хорошо знает меня и знает Барбетту. – Она крепче вцепилась Фульку в пояс. – Поступил на службу к Тео еще в те времена, когда тот собирал взносы за участие в турнирах. Может, память подскажет ему и твое имя. Думаю, этот тип не замедлит навести справки и заработать свои тридцать сребреников.

– Значит, надо спешить.

Фульк вывел серую кобылу обратно на дорогу и погнал ее рысью: если в результате этой случайной встречи за беглецами отправят погоню, надо постараться ускакать как можно дальше.

Глава 23

Уже опустились сумерки, когда Фицуорин и его товарищи очутились под пологом огромного Андреадсвальдского леса, а когда они добрались до места, где Фульк оставил свой отряд, было уже темно. Андреадсвальд простирался от предместий Кентербери на запад к Чичестеру. Большую часть территории занимал огромный лесной массив, и немногочисленное население этого края жило по жестким лесным законам, установленным нормандскими и анжуйскими королями, которые ревниво относились к своим охотничьим привилегиям. Всем собакам, чтобы не гонялись за дичью, нужно было удалить из передних лап три когтя, а любой человек, пойманный с поличным возле убитого оленя, подлежал повешению. Королевских лесничих, которые должны были выявлять злоумышленников, боялись и ненавидели. Никто не стал бы им докладывать, что в округе появились разбойники. Люди Фицуорина чувствовали себя тут настолько в безопасности, что развели костер, дабы приготовить еду и согреться. Но Фульк приказал затоптать огонь и быть готовыми немедленно тронуться в путь, если возникнет необходимость.

– Господи, да ясно же, что преследователи не станут врываться сюда на опушку, чтобы захватить нас! – возразил Уильям, хотя приказу повиновался. – Только полный идиот затеет стычку ночью в чаще леса.

– Согласен, – коротко ответил Фульк. – Но я бы на их месте пошел на запах дыма и звук голосов, чтобы найти костер. А потом бы затаился, переждал ночь и нанес удар на рассвете.

Фулька порой удивляло, что Уильям никак не научится видеть дальше собственного носа.