Loren Bleykli

унитаз. – Садись, партнер. Давай продолжим опрос, пока я делаю прическу и макияж.

ГЛАВА 8

Мы обсудили наиболее важные моменты.

Она стягивает на себя все одеяло, а я сплю голым. Шарлотта не любит биться попами

перед раковиной, наводя утром марафет. А мне по барабану, если мы будем чистить и полоскать

зубы вдвоем. У нее больше двух десятков лосьонов, и она меняет их каждый день.

– Ясен пень, я не пользуюсь лосьонами, – говорю я, махнув на серебристую корзинку,

полную флакончиков с различными ароматами. Там лежит апельсин, мед, ваниль, кокос и куча

других. – И все же, мне кажется, у меня не будут спрашивать, какими средствами ты

пользуешься.

– Я это прекрасно понимаю, – отвечает она и включает фен. – Но вся суть в ощущениях. Я

с большей правдоподобностью смогу сыграть свою роль, если буду чувствовать, что мы знаем

друг о друге все до мелочей. Например, на сушку волос мне нужно пять минут.

Я включаю секундомер и решаю прочитать главу триллера на телефоне, пока она сушит

волосы. Странно, но сейчас я чувствую себя как дома. Словно мы на самом деле встречаемся, и

я жду, пока моя женщина прихорашивается перед выходом в люди.

Хм...

Может дело в том, что все обстоит именно так.

С одним маленьким исключением: мы не встречаемся.

Звенит таймер. Походу Шарлотта закончила. Я отключаю приложение и убираю телефон в

карман. Смотав шнур, она кладет фен в шкафчик и щелкает пальцами.

– Мы забыли одну очень важную деталь.

– Какую?

– А как мы поняли?

– Что именно?

– Не тупи. Как мы поняли, что влюбились друг в друга? – она говорит с такой нежной

уверенностью, что на долю секунды я теряю связь с реальностью. Из головы вылетает, что мы

репетируем, и я просто тяну время, пытаясь собраться с мыслями. Вот тогда на меня

обрушивается правда и желание расхохотаться. Мы не влюблены. Просто играем роли.

Притворяемся.

Мы выходим из ванной на кухню, и я рассказываю ей историю нашей великой псевдо-

любви, которую утром наплел отцу.

– Этого мало, – заявляет она. Каблучки стучат по деревянному полу.

– Почему? – спрашиваю я, когда она берет из холодильника кувшин охлажденного чая, а я

достаю два стакана из шкафа. Шарлотта любит пить чай именно таким. Делает его сама из

пакетиков «Питс», которые ей приходится заказывать на Амазон, с тех пор как эту марку для

гурманов днем с огнем не сыщешь в Нью-Йорке.

– Нам нужно больше деталей, – говорит она и делает глоток. – Иначе дочурки мистера

Оффермана первыми же засекут ложь. Девчонки ушлые, и если они выяснят правду, то доложат

все папочке. Нам нужно быть более убедительными. Итак, однажды ночью в баре мы поняли,

что влюблены друг в друга, так?

– Да. Всего несколько недель назад. Все случилось слишком быстро.

– Но с чего все началось? Мне нужны подробности. С чего конкретно начался наш роман?

– Шарлотта, я рассказал эту историю отцу, и он не вдавался в подробности.

– Но женщины будут, – уверяет она, шевеля пальчиками без обручалки, – а стоит мне

надеть кольцо, как все женщины будут ворковать над ним и спрашивать о нашей с тобой

истории любви. Наверняка начнут завтра за ужином. Нам нужна история, – решительно

заявляет она, расхаживая по маленькой кухне, а потом взволнованно и с блеском в глазах

добавляет: – Я придумала! В четверг ночью после закрытия бара мы задержались выпить по

бокалу вина, и ты в шутку сказал, что все вокруг считают нас парой, а я ответила: «А может нам

стоит сойтись». Повисла неловкая пауза, – мягко говорит Шарлотта, словно вспоминая о

неповторимой роковой ночи.

Я с головой ныряю в рассказ и добавляю деталей в нашу придуманную историю любви.

– Только неловкость тут не причем. Этот момент был поистине замечательным, – говорю я

с влюбленной улыбкой, – в ту секунду мы поняли, что не равнодушны друг к другу.

– И мы поцеловались. Неистово и умопомрачительно. Ну, с этим все понятно.

Я насмешливо улыбаюсь.

– Не только поцелуй был крышесносным. У нас был запредельно великолепный секс, –

добавляю я важную деталь.

Шарлотта краснеет и молча допивает чай. Я одним глотком осушаю свой стакан и

отправляю посуду в посудомоечную машину, аккуратно выставляя ее в рядок. Все, как ей

нравится.

– Тогда это упростит тот факт, что ты сделал мне вчера ночью предложение в баре. Ничего

удивительно, ведь там все началось. Ты попросил у меня руки, когда все ушли. Опустился на

одно колено и сказал: «К черту кольцо! Я не могу больше ждать. Ты должна стать моей».

– Отлично. Мне нравится. Не трудно запомнить.

Я закрываю посудомоечную машину и встречаюсь с взглядом Шарлотты. С карими

омутами, полными нежности и ласки.

– Спенсер. Спасибо.

Я поглядываю на нее как на сумасшедшую.

– За то, что положил стаканы в посудомоечную машину?

– Нет. За вагон терпения. – Она разводит руками, словно хочет охватить всю квартиру. – Я

заставила тебя пройти через все это. Но мне нужно было прочувствовать, словно все