Loren Bleykli

Она от души наслаждается происходящим. Вероятно, не «браком» со мной. Но самой идеей в

целом.

Правда сбивает с ног и мне тяжело совладать с эмоциями, поэтому я перевожу все в шутку.

– А если бы это было кольцо на мизинец? Если бы я подарил тебе золотое колечко с

огромным брюликом? Тебе бы оно подошло?

Она наклоняется, озорно приподнимая брови.

– Спасибо за подсказку, лапуля. Теперь я знаю, какой тебе сделать свадебный подарок.

Нина возвращается и говорит, что кольцо будет готово через пятнадцать минут.

– Спасибо, жду не дождусь, – говорит Шарлотта, и теперь я знаю, что она не кривит

душой и полностью честна с Ниной.

Но я лгу и чувствую себя конченным мерзавцем. Я много лет знаю Нину: она нянчилась со

мной и с Харпер. После открытия «Катрин» на Парк-авеню она стала первой папиной

сотрудницей. Начав с продавца, она долгие годы поднималась по карьерной лестнице, и когда

магазин превратился в международную сеть стала вице-президентом. Папа частенько повторяет,

что моя мама и Нина помогли ему принять большую часть важных деловых решений за

последние тридцать лет. Они его главные советники.

– Я так за вас рада. А еще очень счастлива, что именно ты подтолкнула его стать на

колено, – говорит Нина Шарлотте, которая отводит взгляд. Нина опирается бедром на витрину с

бриллиантовыми теннисными браслетами и легонько хлопает меня по руке.

– Мне до сих пор не верится, что ты женишься.

– Думаешь, это сон? Может, мне стоит себя ущипнуть, – говорю я и щипаю себя за

предплечье, старательно игнорируя грызущее чувство вины. Я не могу позволить лжи отравить

мое существование. Все для благого дела, никто не пострадает. К тому же, я не первый мужчина

в истории человечества, которому понадобилась фальшивая невеста.

– Я помню тебя безрассудным пятилетним мальчишкой, словно это было вчера, – говорит

Нина с взглядом полным ностальгии.

– В голове не укладывается, как отец позволял мне в таком возрасте находиться в

магазине, – говорю я, вспоминая сколько времени провел в этом роскошном месте. Я знаю здесь

каждый уголок вдоль и поперек. Пять этажей утонченности, блеска и гламура. За стеклянными

витринами и на вершине мраморных пьедесталов сверкают бриллианты, а бордовый ковер

настолько мягкий, что хочется свернуться и заснуть на нем.

Или наворачивать круги, как я и делал в детстве.

– Ты был неугомонный, – говорит Нина, качая пальчиком. Она улыбается, и в уголках

серых глаз собираются морщинки.

– Насколько? – спрашивает Шарлотта.

Я слышу в ее голосе любопытство с примесью лукавства. Шарлотта бросает на меня

беглый взгляд, и я тут же понимаю, где зарыта собака. Она пытается выудить на меня

компромат, а потом когда я потеряю бдительность, нежданно-негаданно начнет дразнить.

С радостным смехом Нина начинает колоться.

– Маленький Спенсер был сущим наказанием. Однажды, его мать уехала к родственникам

за город, и отец привел Спенсера в магазин за час до открытия. Так этот маленький дьяволенок

сразу начал носиться, как заведенный, сметая все на своем пути, – рассказывает она и копирует

меня, размахивая руками.

Шарлотта смеется, а меня передергивает от неловкости.

– Могу представить.

– Ох, это было только началом хаоса, который он пытался посеять. Во время одного из

своих марафонских забегов вокруг магазина, Спенсер опрокинул стенд с рубинами. А как-то раз

он вытащил из витрины бархатную подкладку и повязал себе как накидку, – продолжает

делиться подробностями Нина, и у Шарлоты подрагивают губы от смеха. – Но, – протягивает

Нина, сузив глаза и подняв палец, – у меня было решение.

– Снотворное? – игриво спрашивает Шарлотта и сжимает мою руку.

Я сдерживаю стон, прекрасно зная, к чему все идет.

– О, я могла лишь мечтать, чтобы маленький негодник заснул, пока его отец был на

встречах. Вместо этого, я пошла в магазин модных аксессуаров для животных в конце квартала

и купила поводок, который прикрепила к петлям на поясе его вельветовых брюк.

Шарлотта прижимает пальцы к губам, а я роняю голову на ладонь. Ну вот оно! История,

от которой я сгораю от стыда. Не знаю, что хуже: поводок или вельветовые брюки.

– Вы выгуливали его по магазину на поводке? – спрашивает Шарлотта, и каждое слово

звенит четче от возрастающего интереса.

Нина кивает, гордясь своим решением проблемы. Она похлопывает себя по ноге, как

заядлый кинолог, и тихо свистит.

– Ко мне, мальчик, – говорит она, содрогаясь от смеха. – Ему это нравилось. Он так

привязался к поводку, как маленький кокер-спаниель.

– Потрясающе. С другой стороны, он еще тот кобель, – весело говорит Шарлотта,

покачивая головой.

Я закатываю глаза, но женщины продолжают стёб.

– Разве они не все такие? Я про мужчин, – добродушно заявляет Нина.

Шарлотта кивает.

– Хорошо, что я люблю собак.

– К тому же, у меня было всего два варианта: или надеть на него поводок, или позволить