Loren Bleykli

Мужик морщится как кролик, когда до него доходит, что сегодня он опять в пролете.

– Доброй ночи, – бормочет он и сваливает.

Шарлотта смотрит на меня и одобрительно кивает.

– Только посмотри на себя. Супер-жених спешит на помощь, – говорит она и скользит

ладонью по моей руке, сжимая бицепс. – Я даже не заметила, что он нацелился на меня.

– Именно поэтому я тебе и нужен. У меня глаза повсюду, – говорю я, запирая входную

дверь. Кроме нас в баре ни души, как и большинство ночей перед закрытием.

– Обычно эти глазки заняты поиском доступных женщин, – выдает она, как бы говоря: «Я

слишком хорошо тебя знаю, блудливые глазки».

– Что я могу сказать? Люблю давать своим газам хорошую разминку, в принципе, как и

другим частям тела, – отвечаю я, поглаживая плоский живот, с ярко выраженными кубиками

пресса.

Шарлотта зевает.

– Иди спать, – говорю я.

– Тебе бы тоже стоило. Ой, подожди. У тебя наверняка назначено свидание.

Она почти права. Обычно я так и делаю.

В начале месяца я познакомился с милашкой в тренажерном зале. Она занималась, словно

заведённая, но стала ещё активнее, когда я перегнул её через спинку кушетки в своей квартире.

На следующий день она написала, что её бедра болят и ей это очень нравится. А ещё просила

позвонить, если буду в Лос-Анджелесе, поскольку не прочь ещё разок со мной прокатиться.

Кто бы сомневался. Попробовав бифштекс, кому захочется вернуться к захудалым

котлетам.

Номерок я сохранил. Как знать, что ждёт в будущем, верно? Нет ничего страшного в том,

что два взрослых человека всю ночь напролёт наслаждаются обществом друг друга, а утром

расходятся по домам, любезно оставив на память о себе кучу оргазмов.

И это правильно. Первое правило свиданий – сперва доставить удовольствие женщине,

потом, желательно, снова довести её до оргазма, после чего можно и самому достичь разрядки.

Следующие правила довольно просты: никогда не влюбляться, и ни при каких обстоятельствах

не быть мудаком. Мне двадцать восемь. Я не женат, богат, сексуален и всегда веду себя как

джентльмен. В общем, в кровати я чертовски хорош.

Но сегодня мой дружок не на дежурстве. Сегодня я отсыпаюсь.

Так что на вопрос Шарлотты качаю головой и продолжаю вытирать столешницу.

– Не-а, завтра в половине восьмого завтракаю с отцом и каким-то парнем, которому он

хочет сбагрить магазин. Так что мне нужно быть свеженьким и произвести хорошее

впечатление на потенциального покупателя.

Шарлотта махнула в сторону двери.

– Иди домой, Спенсер. Я закрою.

– Я так не думаю. Я приехал подменить Джинни. Ты отправляешься домой. Я вызову тебе

такси.

– Ты же знаешь, что я последние пять лет живу в Нью-Йорке, ведь так? Так что вызвать

ночью такси для меня не проблема.

– Я в курсе насчет твоей независимости. Но мне плевать, я отправляю тебя домой.

Неважно, чем ты сейчас занимаешься, с той же прытью ты можешь это сделать в своей

квартире, – отвечаю я и бросаю мочалку в раковину. – Погоди. Ты же не переживаешь, что

Кретин Брэдли в такое время подстерегает тебя в холле с цветами?

– Нет. Свои дурацкие засады с извинениями он всегда устраивает днем. Вчера, например,

послал мне полутораметрового плюшевого медведя, у которого в лапах было обшитое шелком

сердце с надписью: «Прости меня». И что, блин, мне с ним делать?

– Отправь обратно, прямо ему на работу. А на сердце нарисуй помадой: «НЕТ!».

Бывший Шарлотты – хрестоматийный красавец-ублюдок, который один на один и гроша

ломаного не стоит. Не видать ему Шарлотты, как своих ушей.

– Погоди-ка! – я поднимаю руку вверх. – А у медведя, случайно, нет на лапе среднего

пальца?

Она смеется.

– А вот это отличная идея. Жаль, но не хочется всех сотрудников посвящать в свою

личную жизнь.

– Знаю. И не хочу, чтобы ты больше виделась с этим гадом.

Я сажаю Шарлотту в такси, целую в щеку и отправляю домой. После чего запираю бар и

иду домой на Вест-Виллидж. У меня квартира на шестом этаже шикарного дома с террасой и

прекрасным видом на Нижний Манхэттен. Просто идеально для такой замечательной июньской

ночи.

Бросив ключи на стол в прихожей, проверяю последние сообщения на телефоне. И

начинаю смеяться от эсэмэсэк сестры с прикреплёнными фотографиями из бульварных

журналов. Одна, сделанная пару недель назад, где я вместе с красоткой из спортзала.

Оказывается, она знаменитый тренер из какого-то реалити-шоу, а я – «знаменитый Нью-

Йоркский плейбой». Так же меня окрестили и в другом журнале, когда я в прошлом месяце

засветился с еще одной красоткой шеф-поваром на открытии ресторана в Майами.

Впрочем, сегодня я буду паинькой.

А вот завтра – не обещаю.

ГЛАВА 2

Рубашка на пуговицах. Галстук. Темно-серые брюки. Темно-каштановые волосы, зеленые

глаза, точеная челюсть.

Да, то, что доктор прописал.

Для утра пятницы видок в самый раз. И будь я чудилой из дешевого фильма, то, охренивая

от собственной крутости, показал бы себе два больших пальца.

Но если честно, это не про меня. В смысле, кто вообще так делает?