Loren Bleykli

– Привет. Ты ищешь отца?

Я киваю.

– Да. Он в кабинете?

– Он там. Работает над каким-то контрактом.

Во мне вспыхивает надежда. Возможно, соглашение не расторгнуто. Сыр-бор оказался

мимолетным. Сделка отца в силе, а на Юпитере есть гипермаркеты.

В любом случае мне нужно спросить.

– А мистер Офферман там?

– Нет, – говорит она, слегка улыбаясь, а потом нежно сжимает мою руку. – Но ты все равно

зайди к нему.

Нина уходит, а я делаю глубокий вздох, расправляю плечи и иду в кабинет отца. Чтобы

меня там не ждало – разочарование или гнев – я встречу это с достоинством.

Я стучу и слышу, как отец говорит:

– Войдите.

Он сидит за столом в командной футболке. Пальцы замирают над клавиатурой. Взгляд

непроницаемый. Не теряя времени даром, я изливаю поток слов, будто прорвавшаяся плотина.

– Пап, я сразу хочу извиниться. Я лгал и обманывал тебя. И очень об этом сожалею. Ты

меня не так воспитывал. Мне не следовало притворяться обрученным. В свое оправдание могу

лишь сказать, что думал – не спорю, глупо – будто это необходимо для твоей сделки.

Понимаешь, при первой встрече с мистером Офферманом, стало ясно, что он не в восторге от

моего прошлого и «репутации». – Я выделил последнее слово воздушными кавычками. –

Поэтому я посчитал, что будет проще на недельку прикинуться помолвленным, пока проходит

купля-продажа «Катрин». Шарлотта тут ни при чем. Это была полностью моя идея. Мне

казалось, я поступаю правильно и тем самым не позволю своей подмоченной репутации

испоганить тебе сделку. Но в итоге именно из-за меня все пошло наперекосяк.

– Спенсер, – говорит отец, и его губы слегка подрагивают.

Я подымаю руку и качаю головой.

– Я не должен был тогда за завтраком врать Офферману и тем более тебе. И все же я не

был честен. Тогда перед мюзиклом ты сказал столько хорошего о Шарлотте, а я из-за своей лжи

чувствовал себя отъявленным мерзавцем. Ты другому учил меня. – С тяжелым вздохом я

перехожу с самой трудной части. – Знаешь, в какой-то момент это перестало быть ложью. Да,

все началось как фальшивка, только для меня это стало реальностью. Я влюбился в нее.

Легкая улыбка играет на губах отца.

– Спенсер, – он снова пытается что-то сказать, но я подхожу ближе к столу, не в силах

сдержать поток слов.

– Но это не имеет значения, ты же слышал о чем она говорила. – В моем голосе слышна

грусть от воспоминаний тех ужасных слов. – Мои чувства не взаимны. Вот такие вот дела. Мне

жаль, что я втянул тебя в этот фарс. Знаю, что не могу все исправить, но хочу попробовать.

Я понял, как правильно поступить, поэтому без колебаний шагаю в неизвестность.

– Знаю, твое самое большое желание – отойти от дел и больше времени проводить с

мамой. Именно поэтому ты хочешь продать «Катрин». Я не прошу передавать мне твою

компанию или бизнес. Я предлагаю лишь свою добровольную помощь. Ради тебя я буду

управлять компанией. Конечно же, бесплатно, – говорю я со смешком, даже в такие моменты

нельзя падать духом. Отец слушает, а в его глазах пляшут чертики. – Я хороший бизнесмен.

Пускай с отношениями у меня полный кошмар, и я явно не знаю, чего хотят женщины. Но я

очень крут в управлении любого рода предприятиями. Мне очень хочется сделать это для тебя.

Временно стать у руля, пока ты не торопясь подыщешь другого покупателя.

Я делаю глубокий вздох. Пускай в мои намерения никогда не входило желание работать в

магазине, да и отец не собирался отдавать мне свой бизнес и все же... чувствую себя

порядочным человеком, предложив отцу выход из сложившейся ситуации.

Папа встает, обходит стол и скрещивает руки на груди. Он уверенно стоит на пушистом

ковре и взирает на меня темными глазами.

Очень странно, но почему-то он не злится.

ГЛАВА 27

– Ты прав, сын. Я не в восторге от твоей лжи и целого спектакля об обручении. Тем более

меня не радует тот факт, что из-за меня ты почувствовал необходимость притворяться тем, кем

не являешься. – Он замолкает на минуту и сжимает мое плечо. – Но я правда хорошо воспитал

тебя, поскольку сейчас ты сделал именно то, что требовалось.

– Пап, я с радостью это сделаю, – сказав это, я осознаю насколько мое решение верное. Я

вложу в это душу. Только богу известно, сколько сил мне понадобится, чтобы забыть Шарлотту.

Возможно, я даже позволю ей выкупить мою долю в «Лаки Спот», и мне не придется с ней

больше видеться. Только извращенец захочет каждый день находиться рядом с женщиной,

разбившей ему сердце. Это будет жалить посильней бешеной осы.

Отец хлопает меня по спине, а потом обнимает.

– Ты хороший парень. Я горжусь тем, что ты признал свои ошибки и пытаешься их

исправить. – Он отступает со счастливым вздохом и сжимает ладонями мои плечи. – Но я не

позволю тебе этого сделать.

Я хмурюсь в замешательстве.

– Почему?

Он смеется, и глаза искрятся от веселья.

– Потому, что ты меня спас. Когда подошла моя очередь отбивать мяч, я ломал себе голову,