Лоренцо Медичи и поэты его круга

Бартоломео, лишь расстался с вами,
Забыл о наставлениях, так вот,
Со мной изрядный вышел анекдот:
Стал видеть ложь прозревшими глазами.

В еврейской книге, первой меж томами,
Прочел я: Петр гулял по глади вод;
Подпорки выломав, обрушил свод
Герой Самсон в филистимлянском храме;

В своей корзинке кроха Моисей
Приплыл туда, где на реке запона,
(Там хорошо рыбачить, ей-же-ей!);

Разверзся в море лаз для фараона,
Лишь тот в него – сомкнулся поскорей,
И сгибло двадцать тыщ во время оно.

Так Библия резонно
О Лазаре воскреснувшем лепечет,
О всех калеках, в ком недуг и нечет;

Болящих всех излечит.
Так брат Кристофано глаголет нам.
И значит, бочкою не станет грамм.

XXIX. К Марсилио Фичино

Достопочтенный сыч, тебе едва ли
Опору любомудрие подаст,
Как выпь в болоте, ты когтист, глазаст,
И зубы как у пса в его оскале;

Вгрызешься так, чтоб хватку не разъяли,
Гузном задавишь – ты вельми задаст;
Люд шепчется (он слух пускать горазд),
Что нам с тобой не избежать баталий.

Толкуют: «рохле с дедом воевать»,
Что с грозным видом ходишь ты в Восьмерку
И жаждешь господина обскакать.

Чем выше ты, тем жди больнее порку,
Уж лучше, как сурку, тебе дремать,
Забившись молча в яму или в норку,

А то сломаю корку:
Стоять тебе ристалищным болваном
В бумажных латах, в шлеме оловянном
В потребу играм бранным.
Но для тебя, клоачник, в самом деле,
Местечко будет лучшее – в борделе.

XXX. на миланцев

«Видал ли флорентинца, Амброзин,
Что в доме у Пиццелло жрет от пуза?
Подлец он, натуральная медуза,
В рот репы не возьмет сей сучий сын.

Скажу, что он наисвинейший евин,
Болтун, жиряк, никчемная обуза,
Я б дал ему, и вовсе без конфуза,
Затрещину сполна разок один.
Ну, флорентинец, черт тебя принес!» —
Кричит вдогонку. – «Помолчал бы, брат,
Узнать по бычьей шее – не вопрос!

Пусть верят, что в Милане аромат
Как в цветнике иерихонских роз,
Но дудки! в том меня не убедят».

Миланцы не хотят
На яства тратить целые деньжища,
Подливка им да репа, да свеклища

С каштаном теплым – пища.
Я приберег сонет свой под конец
И прожую полакомей хлебец.

XXXI. По тому же поводу