Лоренцо

«О боже», — задыхается она, когда игрушка вибрирует у ее клитора. Ее пятки опускаются на пол, и она позволяет потолочному крюку принять большую часть веса, что поможет ее ноющим бедрам, но заставит ее руки гореть еще сильнее. Я убавляю мощность вибратора, пока не останется только легкое гудение, и она довольно мурлычет.

«Тебе там весело без меня?»

«Я бы предпочел развлекаться с вами, сэр». Подойдя к ней сзади, я обхватываю ее грудь. Она наклоняется ко мне, потираясь спиной о мою грудь, а задницей — о мой ноющий член. «Мне нравится чувствовать вашу кожу на своей, сэр».

«Я знаю, tesoro». Говорю я, целуя ее шею, я продолжаю мять ее грудь, перекатывая ее соски между большим и указательным пальцами. Она стонет. Мой член пульсирует. Ее дыхание становится поверхностным и быстрым, и я отступаю от нее, сильно шлепая ее по заднице сетком.

«О, черт», — задыхается она.

«Не забывай, что это должно быть наказанием», — поддразниваю я, а затем еще раз сильно шлепаю ее по заднице.

Она стонет, натягивая путы, пока ее тело жаждет освобождения.

Я увеличиваю мощность ее палочки. Увеличение давления заставляет ее стонать от удовольствия, поэтому я шлепаю ее снова, сильнее, чем прежде, достаточно, чтобы снять остроту эйфории от вибраций, пульсирующих прямо на ее клитор.

«Сэр, пожалуйста?»

Я снова опускаю стек на ее задницу, наслаждаясь тем, как он оставляет следы на ее изысканной коже. «Ты знаешь свое стоп-слово, солнышко».

«Я не хочу, чтобы это прекращалось, я хочу…» — она задыхается, разочарованная, отчаянная и нуждающаяся.

Я провожу кончиками пальцев по ее позвоночнику, заставляя ее извиваться. «Чего ты хочешь?»

«Кончить, сэр», — умоляет она.

«Но это же наказание, помнишь?» Я кусаю ее за шею и сосу достаточно сильно, чтобы оставить след. Мой след.

Я шлепаю ее снова и снова. Иногда сильно. Иногда мягко. Иногда быстро, а иногда с интервалом в десять или пятнадцать секунд между каждым ударом. Я хватаю ее ягодицы, разминая и поглаживая ее чувствительную кожу, чтобы смягчить боль или сделать ее немного более болезненной. И я увеличиваю и уменьшаю вибрации, чтобы противодействовать боли, которую я причиняю ей. Она умоляет меня позволить ей кончить каждый раз, когда я подвожу ее близко к краю, скуля, пока слезы текут из ее глаз, но она принимает все, что я ей даю. Мы оба задыхаемся от усилий, и пот покрывает нашу кожу. Я твердый, как чертов камень.

Когда ее задница становится пунцовой, и она снова близка к краю, я выключаю игрушку и бросаю стек на пол. Она опускает голову, и все ее тело обвисает, в основном удерживаемое цепью, прикрепляющую ее запястья к потолку. Она скулит, когда я вынимаю вибратор из крепления между ее бедер, и я снимаю с нее ремень, осторожно касаясь кожи ее чувствительной плоти. Она стоит передо мной в одном моем ошейнике и повязке на глазах.

«Как дела, солнышко?»

Она задирает подбородок, ее розовые щеки залиты слезами. Черт возьми, она прекрасна. «Я в порядке, сэр».

Просунув руку между ее бедер, я просовываю два пальца в ее влажные складки, прежде чем окунуть их в ее тугую киску. «Ты так хорошо приняла эту порку». Ее улыбка становится шире. «Ты помнишь, как я трахал тебя в первый раз, Мия? Когда я не заставил тебя кончить? И ты думала, что я не смогу этого сделать?» Ее горло сжимается, румянец заливает ее лицо от воспоминаний. «А теперь ты пролила свои соки по всей комнате. Я так хорошо знаю твое тело, что могу точно сказать, когда ты собираешься потерять контроль. То, как спазмируется твоя жадная пизда». Я погружаю пальцы глубже, и ее мышцы пульсируют вокруг них. «То, как твои ноги начинают дрожать. Твое дыхание становится быстрее и поверхностнее». Я прокладываю нежные поцелуи вдоль ее ключицы, и она скулит. «Кожа вот здесь приобретает очень особенный оттенок розового».

«С-сэр?» Она пытается опуститься еще ниже на мои пальцы, но не может из-за ограничений.

«Хочешь узнать о нашем первом разе? Ты было так чертовски хорошо. Я потерял себя в тебе. И я теряю себя в тебе каждый чертов раз».

Я впиваюсь зубами в мягкую кожу на ее шее, заставляя ее громко стонать. Ее ноги дрожат, когда ее оргазм снова становится опасно близко, и я вытаскиваю из нее пальцы, облизывая их, пока она скулит от разочарования. «Часть меня знала с того самого первого раза, что мы окажемся прямо здесь. Даже когда я отталкивала тебя, какая-то часть меня знала, что однажды мы окажемся в этом месте. Ты с моим ошейником». Я ласкаю ее горло, и ее грудь вздымается. «Ты полностью моя. Моя, чтобы контролировать. Моя, чтобы использовать». Я щипаю один из ее твердых сосков.

«Сэр», — скулит она, и слезы текут по ее лицу.

«Моя, чтобы заботиться. Моя, чтобы поклоняться». Я прижимаюсь губами к ее губам, дразня ее обещанием поцелуя, а затем отстраняюсь. «Кому ты принадлежишь, Мия?»

«Вам, сэр», — шепчет она.