Лоренцо

Я обхватываю свободной рукой ее тонкое горло, сжимая его ровно настолько, чтобы она могла почувствовать давление на трахею, но недостаточно, чтобы помешать ее дыханию, которое такое же быстрое и прерывистое, как и мое собственное. Я выхожу и снова погружаюсь в нее, охваченный сладким облегчением от того, что глубоко погружен в нее.

Слезы текут по ее лицу, а ее киска сжимает мой член, как тиски. Я так близок к тому, чтобы потеряться в ее сладком аромате и ее тугом, влажном жаре. Я так близок к тому, чтобы потерять себя в ней. Мое солнце — сжигает меня изнутри.

«О, Лорен…» Остальная часть моего имени обрывается ее криками удовольствия, когда ее накрывает волна очередного оргазма. Она кончает громко и жестко, пропитывая мой член своей спермой и доя меня так тщательно своими голодными сжатиями, что она опрокидывает меня прямо через край вместе с ней. Я зарываюсь лицом в ее шею, вращая бедрами и выдавливая каждую каплю своей спермы. Не в силах пошевелиться, мое тело обвисает напротив ее, мои руки все еще на ее горле и на ее заднице.

Когда я наконец поднимаю глаза, на ее лице сладчайшая улыбка, как будто я не только что связал ее и не трахал без устали. «Ты в порядке?» Я пытаюсь освободить ее ноги от поручней. Она морщится, когда я это делаю, вытягивая ноги и вращая лодыжками.

«Миа?» — тихо спрашиваю я.

«Лоренцо, я бы не стала использовать слово «хорошо», чтобы описать то, что я сейчас чувствую», — говорит она с тихим смехом.

«И что?» Я протягиваю руку ей за спину, чтобы развязать запястья.

«Эмм». Она поджимает губы, глубоко задумавшись. «Я даже не могу…» Она качает головой. «Это было невероятно. Мне кажется, я могла бы спать вечно и бежать марафон одновременно».

Я освобождаю ее руки и провожу своими по ее предплечьям, чтобы улучшить кровообращение. «Тебе нигде не больно?»

«Мне больно», — мечтательно вздыхает она. «Но нет, мне не больно».

Она свободно двигает руками и ногами, а на ее лице играет эта глупая улыбка. Мой лучик солнца может выдержать такой вид траха, который мне нравится, даже не вспотев. Но, полагаю, я уже это знал. Миа Стоун, возможно, самая сильная женщина, которую я когда-либо знал.

«Хорошо», — я выпрямляюсь и тяну ее за собой.

«Однако мне нечего надеть, чтобы выйти из этой библиотеки и вернуться в свою комнату, не пошевелив бровью или двумя». Она поднимает остатки своего платья. «И это, кстати, одно из моих любимых».

Я обнимаю ее и целую в лоб. «Я же сказал, что куплю тебе еще двадцать».

Ее тело наклоняется к моему, идеально вписываясь, как будто оно там и должно быть. «Хватит и одного».

«Я куплю тебе двадцать, и тогда мне не придется чувствовать себя виноватым, когда я разорву на тебе следующее», — усмехаюсь я.

Она задыхается, но озорной блеск в ее глазах говорит мне, что она не может дождаться следующего раза. Она окидывает взглядом библиотеку и снова смотрит на меня. «Но серьезно. Что мне надеть?»

Я выпутываюсь из ее объятий и расстегиваю рубашку. «Ты можешь носить это».

Она наблюдает за мной, не сводя глаз с моих пальцев, пока я расстегиваю каждую пуговицу. «А что ты наденешь?»

Я протягиваю ей свою рубашку и опускаю взгляд, чтобы оценить свой собственный наряд. «Мои брюки».

Она стягивает свое рваное платье и кладет его на лестницу позади себя, прежде чем натянуть мою рубашку на руки. Что-то в том, что она носит мою одежду, заставляет первобытный инстинкт взять верх, но я стряхиваю его. Она не моя. Это просто секс. Сногсшибательный секс, но просто секс.

Она выгибает бровь. «Ты в штанах, а я в рубашке? Люди узнают».

«Единственные люди, которые имеют значение, вероятно, уже знают», — напоминаю я ей.

Она улыбается шире. «Думаю, это правда. Но на самом деле мне нужно сначала закончить кое-какую работу здесь».

«Мне тоже. Я вообще-то пришел сюда работать, пока ты не отвлекла меня своей задницей». Я сжимаю ее для выразительности.

«Я просто убирала книги, когда ко мне кто-то подошел сзади».

«Да?» Я заставляю ее замолчать поцелуем. Она так чертовски хороша на вкус. Мой член снова дергается, и я заставляю себя отстраниться от нее, прежде чем мы закончим трахаться на полу. «Заканчивай свою работу здесь, а потом я провожу тебя в твою комнату, чтобы убедиться, что я сохраню твою скромность».

Она хлопает ресницами, глядя на меня. «Какой джентльмен».

«У нас есть работа, солнышко. Так что веди себя хорошо». Я сильно шлепаю ее по заднице, заставляя ее визжать.

* * *

Всякий раз, когда Миа тянется к верхней полке, моя рубашка задирается и открывает вид на ее идеальную задницу, заключённую в эти белые хлопковые трусики, и к тому времени, как я заканчиваю то, над чем работаю, я снова твёрд, как чёртов камень. Я не могу думать ни о чём, кроме как о том, чтобы погрузиться в неё.

Я выключаю компьютер и подхожу к ней, она сидит на полу, скрестив ноги, и просматривает стопку старых писем, написанных моими прабабушкой и дедушкой.

Она поднимает взгляд, когда я приближаюсь, ее глаза сияют. «Эти письма действительно прекрасны. Ты когда-нибудь их читал?»

Я протягиваю руку. «Нет. Иди спать».