Лоргар. Носитель Слова

Показав, что понял господина, офицер занес кнут. Кор Фаэрон заметил, как он переглянулся с несколькими солдатами. Невозможно было узнать, о чем именно они думают, но, вернее всего, наемники сообразили, что стали соучастниками пастыря. То, что их избавили от кары, не останется незамеченным в рядах бойцов, и проповедник обязательно напомнит Аксате о возложенной на того тяжкой ответственности.

Под бесстрастным взором Кора Фаэрона плеть опустилась на спину Лоргара чуть ниже ключиц. Ряса аколита немного ослабила хлесткий удар, и мальчик едва дернулся. Пастырь не видел лица ученика, но обратил внимание, что он опустил плечи и впился пальцами в деревянный поручень.

— Еще семь, — сказал он Аксате и добавил, повернувшись к люку: — У нас тут конгрегация верующих, а не цирк.

1 8 1

Наступил утрень, и восходящее солнце озарило оазис Ад-Дразону. Над горизонтом возникли два мраморных столпа, увенчанных золотыми лампами-маяками, которые питались энергией дневного света. Принцип действия этого чуда Былой Эпохи забылся уже давно, после грозных крестовых походов прошлого, и даже сами ученые колхидцы теперь не могли проникнуть в его тайну.

Ад-Дразону, как и большинство увлажняющихся впадин в громадной пустыне, был сезонным оазисом. Во время полного разлива здесь скапливались десятки караванов, но в тот поздний явь-подъем, когда прибыла экспедиция Кора Фаэрона, вода стояла низко.

Проповедник отправил за припасами несколько фургонов с командой из рабов и новообращенных под началом Аксаты, выдав им пригоршню монет из скромного резерва. он распорядился закупить еды не менее чем на семь или восемь дней: он хотел как можно реже встречаться с посторонними.

Осмотрев Ад-Дразону через подзорную трубу с медными кольцами, пастырь насчитал у края озерца три отдельных каравана и миссии. В нескольких сотнях метров за ними виднелись сторожевые башенки — намного более низкие, чем колонны маяков, они окружали котловину на уровне максимального разлива воды. Деревья и кустарники, буйно росшие возле источника, начинали увядать: даже эти стойкие растения уступали безжалостной суши и беспощадной жаре.

Убрав трубу, Кор Фаэрон обнаружил, что Лоргар стоит у борта и разглядывает оазис, напрягая глаза. Несомненно, на передвижной храм сейчас были направлены магнокли и телескопы, а мальчик торчал у всех на виду! Учитывая, какое воздействие он оказал на Верных при первой встрече в лагере кочевников, охранники купцов и торгового поста сейчас могли отреагировать как угодно, а в вооружении они превосходили наемников.

— Вернись в трюм! — гаркнул проповедник, шагая к ученику по палубе. — Я велел тебе не показываться, несносное дитя!

Схватив Лоргара за воротник, он попытался оттащить его от борта. Заупрямившись, паренек не сдвинулся ни на сантиметр. Кор Фаэрон лишь стянул ему рясу с широких плеч и тут же уставился на невредимую спину, которую так свирепо исхлестали в минувшее полночье.

— В трюм, — буркнул он, воздержавшись от комментариев, и толкнул мальчика к люку в помещения для рабов. Точнее, попробовал — дернувшись вперед, Лоргар замер и оглянулся с обидой в глазах.

— Я хочу посмотреть на караваны и стражников! — возразил он, от расстройства забыв добавить «мой господин».

Такое неповиновение следовало подавлять на месте. Кор Фаэрон отвесил пареньку оплеуху; ладонь словно ударилась о камень.

— Иди вниз, дитя, — прорычал он сквозь сжатые зубы, впившись в Лоргара злобным взглядом. — За ослушание я покараю тебя позже.

Хотя затрещина, очевидно, не повредила пареньку физически, потрясение от нее и вспышка ярости наставника обратили его в бегство. Ученик скрылся в сумраке под палубой.

1 8 2

Удалившись в свои покои, Кор Фаэрон предался раздумьям. Он не сомневался, что Аксата умышленно избавил мальчика от заслуженного наказания, но опасался открыто выступать против командира новообращенных, чтобы не оказаться в изоляции. Проповедник решил постепенно возвысить какого-нибудь честолюбивого наемника, посулив тому, что при необходимости он сменит нынешнего капитана.

Остаток яви-подъема пастырь провел, размышляя о подходящих кандидатах, пока рев рупоров наверху не известил о возвращении фуражного отряда. Сидя в каюте, Кор Фаэрон вслушивался в грохот сапог и тележек по палубе. Наконец загрузка трюмов окончилась и восстановился обычный порядок. он по-прежнему не выходил наружу, успокаивая себя стихами из «Дерзаний Кора Адраса»: история мытарств первого верховного жреца Завета напоминала, что путь к праведности, это восхождение на пик Верующих — нелегкое странствие.

Раздался знакомый стук в дверь, и в ожидании стычки с Аксатой у проповедника гулко забилось сердце. Кор Фаэрон понимал, что не имеет права выговаривать капитану прилюдно, унижая его в присутствии солдат, иначе загонит великана в угол, откуда тот сможет вырваться только с боем. Нет, лучше обратиться к высшей власти — к самим Силам. Пригласив наемника войти, пастырь хмуро и скорбно воззрился на него.