Лось

   - Что - зачем? - притворился ничего не понимающим Мишка.

   - Знаешь, в чем моя беда?

   - Ты сегодня загадками изъясняешься. Но если тебе угодно - нет, не знаю.

   - А я объясню! - сказал, и чокнулся с его бутылкой, - Мою бабушку зовут адмирал Погибель,

   - Итить...

   - Вот-вот, сам офонарел, когда узнал. Но воспитывался я не в  клане, поэтому сам не всегда знаю, что могу, а что нет... Ты не  представляешь как обидно понимать, что мог бы с самого начала поговорить  со всеми под искрами, а в результате пришлось савраской носиться,  докапываясь до истины!

   - Да что ты понимаешь?! - дернулся Мишка, вскакивая из-за  стола, - Что ты можешь понимать?! Тебе же все на блюдечке поднесли -  учись, не хочу!!! Это мне пришлось к бабкиным предкам на поклон идти! А  они еще носы воротили!!!

   - Ты думаешь, меня с распростертыми объятьями приняли? - спокойно спросил, наблюдая за его метаниями.

    - А, скажешь, нет?! - Мишка стукнул бутылкой по столу, - Да  я, когда узнал, с кем жил под одной крышей, охренел по-полной! А мне  знаешь, что сказали?! - драматическая пауза собеседнику не удалась, - Не  трожь!!! Молчи!!! Чем ты?!! Чем ты лучше меня?!!

   - Наверное тем, что не хотел ни под кого прогибаться.

   - Да пошел ты!!! Легко говорить, когда любое действие к успеху ведет, а ты попробуй сам, своим умом пробиться!!!

   - Миш, хорошо, про себя я все понял, Макс-то при чем? Вот он  своим умом пробился, никакой клановой поддержки не имел. Он-то с какого  бока?

   - Да всем, всем!!! Ах, Максик, какой талант! Ах, Максик,  какой гений! А то, что Миша его сырые идеи до кондиции доводил, это уже  не считается?!

   Мишка принялся разоряться, перечисляя мнимые и настоящие обиды, а мне надоело.

   - Алексей Игоревич, все слышал? - шепнул в закрепленный микрофон.

   - Все! Дальше его спецы докрутят! - отозвалась вставленная в ухо горошина наушника.

   - Да так ему и надо!!! - продолжил свою обличительную речь Рыбаков.

   Я могу сколько угодно повторять - недодумал, недооценил...  Неизвестно откуда взявшийся в Мишкиной руке пистолет изрыгнул пламя  точнехонько в живот появившегося в выломанной двери капитана. Вторая  пуля, предназначенная мне, просвистела много выше из-за удара  ворвавшегося бойца спецназа.

   - Проследи... за Лизой... Маша... - невидящие глаза уставились в потолок.

   Опустился на колени рядом с остывающим телом:

   - Алексей Игоревич... как же так?..

   За моей спиной вязали Рыбакова, незнакомые люди в  бронежилетах заполнили маленькую кухню нашего бокса... А я все смотрел в  лицо Угорину, отказываясь принимать произошедшее.

   Трагедией на кухне история не закончилась.

   Две недели в казематах, допросы... Даже на похороны Угорина  не отпустили, хотя я слезно просился. Тупая гибель капитана тяжким  грузом лежала на совести.

   Дни ожидания сменились трибуналом. С мелькнувшей надеждой увидел в тройке Синицину, но приговор все равно припечатал:

   - Неподчинение приказам... несоблюдение субординации... отставка... 

   Собирая вещи в своем боксе, разделяемом раньше с двумя "М",  поражался накопленному количеству: то мое шмотье к Любе уехало, то Зайки  в порыве праведного гнева отправили одежду на свалку. Как приехал в  Муромцево с полсумкой, так и собирался уезжать, разве что капитанскую  форму с наградами миновала участь оказаться в мусорке. Не то, чтобы  переживал, но не медальки к юбилею, а боевые награды.

   - Ты как? - появился на пороге пустой комнаты поседевший исхудавший Макс.

   - Жить буду.

   - Жалеешь?

   - Разве что о смерти Угорина.

   - Да, Алексея Игоревича жаль. Мне в *** предлагают перебраться.

   - Поздравляю! Здесь, значит, не хочешь?

   - Не после всего. Поехали со мной?

   Мне плевать было, где сейчас очутиться, просто плевать!

   - Поехали!

   На кладбище было хорошо, покойно. Цвели цветы, пели птички,  шумели березы, а с металлического креста мне улыбался растерянной  улыбкой Угорин - для могилы Лиза выбрала свадебное фото полугодовой  давности.

   - Эх, Лёха, Лёха...

   Наедине с собой я мог так к нему обращаться, это Масюня был  его больше чем на двадцать лет младше, а я, считая прожитые здесь два  года, на десять старше - такая вот арифметика.

   Вообще-то я, как и Макс, предпочитал по водочке, но ради  последней встречи с капитаном разорился на его любимый коньяк и теперь  пристраивал стопку на свежем холмике.

   - Лёха, Лёха...

   Наши Угорина любили, хорошее отношение чувствовалось и в  заботливо сколоченной скамеечке, и в уже сделанной оградке, даже цветы  перед крестом лежали свежие, а не искусственные.

   - Покури со мной, капитан, - положил рядом со стопкой  сигарету, а сам неумело прикурил из найденной в боксе початой пачки.  Ирония судьбы - убитый и убийца покупали одну и ту же марку.

   - Прости, что не пришел на похороны, не мог, сам  понимаешь... Ты не волнуйся, у Лизы с твоим маленьким все хорошо, я  узнавал. Ну, как хорошо... - с непривычки я страшно раскашлялся,  прерывая свой монолог.

   - Ты чего это тут? - раздался голос из-за спины.