Лось

   Не все тренировки команды проводил я сам - иначе бы у меня  никакого времени на другие дела не оставались. За разминку очень часто  отвечал Угорин, стрельбу и фехтование вели местные инструкторы, еще  пилотам читали несколько общих военных дисциплин. Эти занятия я  несколько раз посетил для оценки и общего развития, а потом на них  забил. Конкретно за мной оставалась почти ежедневная двухчасовая  практика в экзах и выезды на полигон, которые случались примерно два  раза в неделю. Тем не менее основная ответственность за подготовку  группы лежала на мне, шеф в обучение не лез, хотя и краснел в  комендатуре наравне со мной после медосмотра, выявившего залет Лизы.  Когда только умудриться успела? И, главное, с кем, если и Андрей, и  Василий, и Юрий намертво отрицали свою причастность, и благодаря  собственной эмпатии я склонен им верить.

   Не факт, что окно по заказу откроется ровно второго  декабря, но вряд ли ожидание продлится больше недели-двух, а это значит,  что о новой броне следует забыть - выходить против тварей придется в  существующей. Обиженная прима Горбунов даже эскизы до сих пор выдать не  сподобился, хотя Ван-Димыч успел уже в Москву сгонять, чтобы согласовать  заказ с Забелиной - она лично курировала нашу программу, поэтому не  только этот, а вообще многие вопросы ему приходилось решать  непосредственно с ней. Из этих поездок шеф всегда возвращался злым и  нервным:

   - Сосала и сосала! Ни капли не оставила! Чтоб ей не заглотить и подавиться!

   Уж на что Алексей Игоревич привычный к перлам Воронина, но и он поперхнулся на полуслове, услышав последний шедевр.

   - Кто сосала? - спросил капитан, прокашлявшись.

   - Забелина!

   - Что?! - хором выдали мы.

   Проф был мужчиной, что называется, в самом расцвете, но  представить его в компрометирующей ситуации с мамой Младшего - даже у  меня воображение забуксовало.

   - Всю кровь, говорю, высосала, упырица проклятая!

   - Гм... - мы с капитаном смущенно переглянулись, - Что ей не так?

   - Опять Лизу Зарябину мне припомнила! Можно подумать, это я ее! Миша, сгинь с глаз, а то я не сдержусь!

   Пришлось смываться, пока снова не попало за чужие грехи.  Одно мучило - а с чего бы это у Угорина такой виноватый вид сделался?

   Но даже одобрение с самого верха не сдвинуло Горбунова с  места, как раз на начало декабря я планировал новую командировку в  Оренбург, чтобы всласть поругаться с Геннадием Матвеевичем и его замом -  при телефонных разговорах ощущения не те! Не знаю, с чего Воронин тянул  на Руслану Евгеньевну - по мне так относительно вменяемая тетка! -  лично моим персональным кошмаром стало общение с Южно-Уральским КБ.  Питомцы Ветошкина - авторы нынешнего убожества - хотя бы быстро все  делали, те уже трижды по моим замечаниям пересчитывали прочность, и в  итоге классическая броня похудела до двадцати трех килограммов, а с моим  игнором ножных и ручных пластин - до всех тринадцати! При полном  сохранении начальных заявленных параметров! А Горбунова и его  подчиненных приходилось постоянно шевелить. 

   В итоге с пулеметами - при всем разнообразии отечественных  моделей мы остановились на изделии немецкого конструктора Иоганна  Стагнера - и патронами к ним перегруз девятки составлял уже не двадцать  шесть, а двадцать один килограмм, еще ведь обещанный Максом поворотный  движок занял семь с половиной. Проф первоначальный Кудымовский вариант  доработал, а потом прошелся напильником, убирая лишнее. Возможности тоже  поурезались - ни о каком маневрировании в воздухе речи не осталось, но  резко сменить направление прыжка экз теперь был способен. После гибели  Перепелицына, которого твари поймали на приземлении - бесценно.

   Когда я говорю "перегруз", это означает, что дополнительный  вес даже при наличии магических сил полностью ляжет на наш хребет, а  девятка почти целиком потеряет свои свойства, то есть станет ощущаться  не продолжением тела, а неуклюжим механизмом. Ничего, после сброса  пулеметов все ее достоинства вернутся - весь ноябрь мы тренировались с  полной нагрузкой, в натуре даже легче должно стать.

   Разговор с Людмилой отодвинул все планы по модернизации, за  что я был майору благодарен. Было бы неприятно в третий раз встречать  тварей неподготовленным. За два гарантированно свободных дня я полностью  проинспектировал все, что мог, вплоть до сухпайков. Естественно, что  моя деятельность не осталась незамеченной.

   Ночью было впору вспомнить Воронина с его "сосала и сосала". Зайки, не любительницы оральных ласк, превзошли сами себя.

   - Колитесь! - скомандовал я, уже опасаясь за способность насытить двух перешедших на белковый рацион девушек.

   - Мы должны быть в первой четверке! - отозвалась Тушка,  поглаживая голову занятой моим хозяйством Инны. Снизу откликнулось  согласное "угум".

   - В какой первой четверке?

   - Не юли! - Инна усилила напор, - Это место наше!

   - Та-а-ак! - протянул я, откидываясь на подушку. Делать вид,  что не понимаю о чем речь, становилось все сложнее, - С чего вы взяли?

   - Полгода уже истекли, ты сам в июне называл этот срок.