Лось. Начало (СИ)

- Усёк. А почему повезло то? Этот месяц ещё пережить надо! - перспектива целый месяц быть в самой дырке задницы меня откровенно пугала. Наслушался уже рассказов бывалых бойцов, впечатлился и проникся.

- Потому что у ваххабитов нет арты, - начал загибать пальцы Акула. - У них тоже мало патронов, и они не бегают по стенам. Шансов выжить куда больше, чем когда во время штурма укрепа в тебя летит всё говно мира, от дронов до кассет. Мало того, месяц один, а не три. И месяц этот оплачиваемый, - тут Акула поднял палец вверх, придавая словам вес, - а не бесплатно, как легко могло бы быть. Так что радуйся.

Я вздохнул и покивал, мол, радуюсь.

- Это вообще, в принципе, - Акула выделил слово “в принципе”, - обычная, нормальная работа сотрудника Корпуса.

- Так что тебе лучше постараться выжить, - добавил Кино. - А то некоторые уже ждут, когда ты сдохнешь, чтоб подбить клинья к твоей блондинке.

При этих словах я снова почувствовал, как снова накатывает злость.

- Нормально! - заржал Акула, показывая большой палец корейцу, - Злой - значит живой.

- Это кто?! Поясни! - спросил я Кино. Тот сплюнул, и ответил вопросом на вопрос:

- Тебе какая разница? Или ты думаешь, что такая красотуля останется без ухажёров, если ты задвухсотишься? Да тут же очередь выстроится! В микросекунду, ты ещё от своего тела даже далеко не улетишь.

- Кстати, врач этот контракт подписал, - хохотнул Акула, отвлекая меня от болезненной темы. - когда ему Момон выбор дал - контракт или отрезанные яйца. Изнасилование, мля - это залёт на все деньги.

- А чё мне его контракт? - не понял я, а Акула, приняв во внимание, что я первоход, ответил:

- А то контракт! Если раньше за такие дела ему бы просто отрезали бы яйца по беспределу или закинули бы гранату в блиндаж, то теперь яйца можно отрезать по закону. Чуешь разницу? А она есть! И ещё у него появится очень много новых занимательных дел, обязанностей и право геройски сдохнуть на благо Корпуса. А попробует встать на лыжню, или будут какие другие косяки, то пойдёт в штурма. Или его просто грохнут, будет он БП (без вести пропавшим).

- А мне то что? Момон сказал мне, что был выбор - ценный доктор или не очень ценный боец.

- Может и так, - легко согласился Акула. - Только док всё равно не единственный на свете. Кризис крепчает, и даже в местах, далёких от Столбов, скоро начнётся голод. А бардак этот и так уже повсеместно, дальше будет только хуже. Тогда и врачи сюда потянутся, и много кто ещё, потому что тут не только риск, который у них, кстати, совсем не высок, но и жратва, и золото, и охрана для семей. Чудища то в нас ещё пока не стреляют! А это сейчас очень меняет картину! - он даже палец вверх поднял для убедительности, - Вот тогда эта гнида перестанет быть незаменимым и раскумарится по полной. Момон то злопамятный, да и с памятью у него всё норм, будь уверен.

Ну и то сало, подумалось мне. Хотя в штрафниках сейчас почему-то я. Где логика то, мать вашу?!

А ещё через час, уже к вечеру, меня с попутным УАЗом привезли в расположение штрафников. Сперва меня привели к командиру, который записал мой позывной и номер жетона, потом боец из подразделения охраны провёл меня в небольшой ангар, где расположились залётчики, и закрыл дверь. Штрафники сидели и лежали на карематах, вокруг и по углам были раскиданы рюкзаки, оружие, и прочее барахло. На столе в углу громоздилась стопка коробок сухпаёв. В тусклом свете керосинки слабо кружился дымок, в помещении был сумрак. Кто-то курил, кто-то дремал, кто-то просто пялился в потолок. Я пару раз моргнул, избавляясь от очередного чувства дежа-вю. При первом же взгляде на эту публику в голове ярко всплыла рекомендация Джюса: “Никому не верь!” и истина “все хотят жить”. У части бойцов портреты были самые что ни на есть паскудные. С, как это принято писать в умных книжках, “печатью всех пороков на лице”. У половины, если не больше, рожи были набиты до полного отсутствия морщин. Многие были явно первоходы. Возможно, дезертировать пытались. Или накуролесили по синей волне. Собственно, мне их истории были без разницы, своих проблем хватало.

- Всем привет, - поздоровался я в равнодушное пространство и отправился на свободное место расстилать каремат. Во-первых, я устал и болели помятые рёбра, во-вторых завтра, как я понял, будет сложный день. Вроде будем штурмовать захваченное “ценными для нашей экономики иностранными специалистами” большое село, где их сумела блокировать разведка.

Глава 24