Лошадь. Биография нашего благородного спутника

Существует много свидетельств того, что оставившие Африку гоминиды питались лошадьми. На стоянке Дманиси, расположенной на той территории между Черным и Каспийским морями, которую около 2 млн лет назад первыми заняли представители Homo sapiens, доминируют конские кости. На юге Китая кости лошадей найдены на стоянке Homo erectus возрастом до 1,7 млн лет. На стоянке Боксгроув в Великобритании с конскими костями полумиллионолетней давности соседствуют останки нашего более близкого к современности родственника, гейдельбергского человека,Homo heidelbergensis. Найденная там лошадиная лопатка имеет отверстие посередине, которое, по словам археологов, могло стать результатом удара охотничьим оружием. Возле одного лошадиного скелета ученые обнаружили каменные чешуйки, позволившие предположить, что древние люди, прежде чем разделывать тушу, заточили свои орудия. «Можно представить себе груды каменных осколков, скапливавшиеся у ног камнеделов, делавших ручные рубила», – пишет археолог Дуглас Прайс в книге «Доримская Европа»[144].

В Германии не так далеко от того места, где была найдена фигурка из Фогельхерда, на стоянке Шёнинген (в «лагере охотников на лошадей», как назвали его исследователи), обнаружен тайник с деревянными копьями возрастом в 300 000 лет, существовавший за сотню тысячелетий до того, как в Африке, по современным представлениям, возник Homo sapiens. Эти копья, вероятно изготовленные еще гейдельбергским человеком, признаются старейшим охотничьим оружием в мире[145]. Среди тысяч костей животных, обнаруженных на стоянке Шёнинген, кости лошадей составляют почти 90 %. На юге Испании, на стоянке, носящей название Абрик-Романи, исследователи обнаружили кости убитых неандертальцами животных, в том числе лошадей.

К тому времени, когда была создана лошадь из Фогельхерда, некоторые представители вида Homo sapiens уже охотились на лошадей в весьма организованной манере. Неандертальцы Испании добывали одиночных животных, однако уже 35 000 лет назад Homo sapiens умел охотиться на большие группы. Археолог Джон Хоффеккер полагает, что к этому времени у Homo sapiens уже сформировалась «супермозговая» способность соединять мыслительные усилия, общаться и сотрудничать друг с другом на уровне, превышавшем возможности неандертальца[146]. Искусство само по себе могло быть частью этой «супермозговой» культуры, поскольку изображения позволяли людям оставлять на стенах пещер сообщения, сохранявшиеся после того, как художники покидали эти места. В качестве подтверждения своей теории ученый перечисляет местности от России до Франции, где люди охотились на лошадей, организуя засады на обычных путях передвижения животных.

Хоффеккер также изучал археологический памятник в пойме реки Днепр[147], где обнаружил косвенное свидетельство того, что уже 32 000 лет назад люди умели создавать нечто вроде ловушек, в которые загоняли лошадей с целью охоты. Нам известно, что этим методом пользовались и в других местах, в частности на стоянке Костенки, на территории России. Хоффеккер обнаружил, что люди охотились на лошадей, загоняя их табунами в узкие овраги.

Подобными методами загонной охоты представители Homo sapiens пользовались и во Франции. На стоянке Солютре археологи XIX века обнаружили тысячи древних лошадиных костей. Один изобретательный автор предположил, что люди загоняли лошадей на гору и заставляли их падать с обрыва, что маловероятно. Новые открытия указывают на то, что охотники залегали в засаде возле звериной тропы, шедшей у подножия утеса. Когда ничего не подозревавшая головная кобыла выводила свой косяк из-за угла, на лошадей нападали охотники.

Количество таких мест массового забоя коней уменьшается к концу ледниковой эпохи, что указывает также на то, что уменьшалось и количество лошадей. Тем не менее они не исчезли полностью из археологической летописи, и обычай употреблять конину на пирах сохранился до нового времени.

* * *

Мы представляем себе плейстоцен как самостоятельную эпоху, как время, когда люди настолько отличались от нас нынешних, что мы могли бы и не признать в них людей. Но на деле они ничем особо не отличались от нас, если не считать отсутствия у них привычки к удобствам, предоставляемым электричеством и водопроводом. В этом можно убедиться, посмотрев на те изображения, которые они оставили нам, a кроме того, можно увидеть, что в это время лошадей и людей связывало нечто особенное, далеко выходящее за рамки обычных взаимоотношений хищника и жертвы.