Лошадь. Биография нашего благородного спутника

Он также создал круговую диаграмму цветового зрения лошади. Зеленую траву лошадь также видит «зеленой», однако лишенной того сочного, полного жизни оттенка, которым наслаждаются люди. Зелень эта тусклая. Красный цвет отсутствует. Синий есть, но и он лишен яркости. Нам бы показалось, что кони живут в очень блеклом мире.

Отсутствие ярких красок в данном случае означает, что способность лошадей видеть мелкие детали ограниченна. На сделанных Кэрроллом фотографиях, где одна и та же сценка представлена глазами лошади и человека, на голове белого коня человек видит четко выделяющийся недоуздок. В лошадиных глазах этот недоуздок тускнеет, становясь менее заметным.

Джеральд Джейкобс, специалист в области эволюции цветового зрения, полагает, что способность животных различать цвета могла начать развиваться еще 540 млн лет назад, когда в океане появились первые животные. По его словам, возникновение цветного зрения было неизбежно. Оно дает возможность воспринимать пространство.

Тот, у кого плохое зрение, без труда поймет Джейкобса. Снимите очки, и окажется, что вы, как и прежде, воспринимаете предметы не за счет четких контуров, а благодаря цветовым различиям. Следуя им, вполне можно передвигаться по комнате. А теперь поставьте себя на место коня. Цветовых ориентиров станет меньше.

Именно поэтому лошадям труднее воспринимать предметы, чем нам. Представьте себе британский красный городской автобус за пологом зеленой листвы. Хотя вам удается увидеть лишь пятна красного цвета, в вашем уме уже сложился «образ» автобуса, поскольку мозг самостоятельно вставил все недостающие части. «Мозг представляет собой наделенную даром творчества машину, выискивающую упорядоченные структуры в часто путаном сумбуре сигналов», – подметил невролог Эрик Кандель.

Для коня красный цвет не будет столь же информативным. Лошадь не получит достаточно данных, чтобы воспринять этот автобус в листве. Теперь представьте себе несколько яблок на стоящем поблизости видавшем виды садовом столе. Вы замечаете их и поворачиваете к ним коня, чтобы тот мог перекусить. Однако конь не может определить, что это яблоки, пока не подойдет ближе и не почувствует их запах. Правда, если он привык видеть горку вкусных яблок на этом столе, то может оказаться способным самостоятельно сложить детали головоломки в законченную картину и направиться в нужную сторону. Вот почему важно знакомить лошадей с новыми предметами, появляющимися в известных им местах. Они должны сами исследовать всякое новшество, чтобы составить представление о нем.

Это положение особенно верно для далеко расположенных предметов. Представим себе наездника в красной куртке, стоящего посреди поля зеленой травы. Мы видим его со всей четкостью. Лошадь – необязательно. Она может не заметить его, пока он не сойдет с места. А в этом случае она может испугаться и понести.

К сожалению, если специалисты могут сообщить нам о том, какие цвета воспринимает лошадь, они не способны сказать, что именно лошадь воспринимает или каким образом складывает куски и обрывки визуальной информации в ментальную картину окружающего ее мира. Однако нам известно, что она блестящим образом справляется со всякого рода нововведениями: для этого достаточно внимательно рассмотреть ранее незнакомый предмет.

Мы многое знаем о том, как этот процесс визуального познания происходит в мозге человека, и кое-что знаем о том, как он происходит в мозге собаки и даже кошки. Однако, как считает Джеральд Джейкобс, для нас по-прежнему остается тайной то, как визуальную информацию обрабатывает мозг лошади, – за исключением того факта, что он, вероятно, не воспринимает красный цвет.

Это заставило меня задуматься: «А что тогда можно сказать о той нью-йоркской упряжной лошади, остановившейся на красный свет?»

Несколько лет назад в Нью-Йорке упряжной конь из Центрального парка по имени Орео, испугавшийся неожиданного громкого звука, понесся по одной из главных артерий города – Девятой авеню. Несколько человек пытались остановить животное, однако Орео был слишком испуган, успев к этому времени врезаться в серебристую BMW и сорвать с нее бампер, а также разбить вдребезги собственную повозку, обломки которой все еще волоклись за его спиной.

Наконец конь оказался на перекрестке. Горел красный свет. Орео остановился вместе с автомобилями, дожидаясь момента, когда вспыхнет зеленый.

«Если кони слепы в отношении красного и зеленого цветов, каким образом он понял, что надо остановиться?» – спросила я.

Джейкобс объяснил мне, что мы не можем в точности знать, почему именно Орео остановился на красный свет, однако возможно, что конь усвоил смысл взаимного положения красного и зеленого сигналов светофора. Если кони и не отличают зеленого цвета от красного, то они вполне способны пользоваться при движении другими визуальными ориентирами.