Лошади моего сердца. Из воспоминаний коннозаводчика

Кулешов в Гражданскую войну спас от гибели Куплю, сестру Крепыша. Ассистент кафедры общей зоотехнии Агрономического факультета Тамбовского университета А. А. Васильев писал мне по этому поводу. Купля в 1919 году, после мамонтовского набега, была переведена с бывшим заводом Афанасьева в Знаменский совхоз (быв. завод Строганова), оттуда в начале 1920 года передана Воронцовскому совхозу (быв. имение Болдарева), который находился в ведении Агрономического факультета Тамбовского университета (в настоящее время закрытого). В июле 1920 года в Воронцовку переехал на постоянное жительство приглашенный в Тамбовский университет Кулешов, который и прожил там до 28 декабря того же года, когда Воронцовка была разгромлена бандитами, так как это было время Антоновского восстания. Воронцовка подверглась нападению отряда в 200–250 человек под начальством Карася, Богуславского и еще одного лица, занимавшего какую-то должность в штабе Антонова.[143] Бандиты начали громить квартиры и уводить скот и лошадей. Когда Кулешов увидал, что вывели всех оставшихся маток, то стал уговаривать начальников отряда не брать лошадей, и сравнительно быстро те согласились не брать жеребца-клейдесдаля, но категорически отказались оставить рысистых маток. Тогда Кулешов, несмотря на то что в это время уже громили его квартиру, начал уже прямо просить оставить одну Куплю, но вновь получил отказ от Карася и лица, бывшего в штабе Антонова. Богуславский склонен был отдать Куплю, но, видимо, боялся это сделать. В то время Карась отъехал, и Кулешов вновь стал убеждать двух оставшихся и, между прочим, сказал: «Потомство вас проклянет именно за эту лошадь, которая у вас погибнет, в России другой такой лошади нет, так как это единственная родная сестра феноменального русского рысака Крепыша». Наконец начальник банды, бывший из штаба Антонова, отвязал Куплю и передал ее Кулешову со словами: «Ну, бери ее себе». На другой день утром Кулешов уехал в Тамбов и увел с собою (от Тамбова до Воронцовки 30 верст) спасенных им лошадей. Совет Агрономического факультета Тамбовского университета, заслушав сообщение о разгроме Воронцовской фермы, постановил: «Благодарить проф. П. Н. Кулешова за то, что он с опасностью для жизни защищал университетское имущество». Вот как Кулешов спас от явной гибели родную сестру Крепыша и тем оказал огромную услугу рысистому коннозаводству страны.

Находка

Возвращаясь от Кулешовых, хотя и было уже поздно, я зашел по одному адресу. Зашел, так сказать, для очистки совести: собрав хорошую коннозаводскую библиотеку, я не думал, что смогу в Липецке ее чем-либо пополнить. Но уж такова натура коллекционера: имея в руках какой-либо адрес, не успокоится до тех пор, пока его не использует. Подойдя к дому, я увидел свет в окнах – стало быть, не спят – и, не найдя звонка у входных дверей, слегка постучал в окно. Окно почти сейчас же распахнулось, и из него высунулся старик в халате. Я ему сказал в чем дело, и он попросил меня зайти.

«Вы насчет книг?» – переспросил меня старик, когда я вошел в довольно большую комнату, по-видимому, гостиную и одновременно кабинет хозяина. «Да», – ответил я ему. «Все книги проданы в Петроград, остался только комплект «Ежегодника охотника до лошадей», – сообщил он. – Но едва ли вы его купите, даже питерцам цена показалась высокой, хотя комплект редчайший, в старых переплетах и с отдельным томом картинок. Дешевле пятидесяти рублей не продам». «Получите», – сказал я старику и отсчитал ему деньги. Он принес «Ежегодник». «Одной книжки не хватает», – указал я ему, просмотрев комплект. Старик проверил и вышел из себя от негодования: «Неужели мерзавец антиквар украл у меня том, чтобы разбить комплект и взять издание задаром?!». Старик стал убирать книги со стола. «Оставьте, я беру комплект и без этой книги. Давайте газету, завернем журнал».

В гостинице я рассмотрел книги. В идеальной сохранности, в богатых сафьяновых переплетах – это была находка. Двадцать лет я собирал коннозаводскую библиотеку и нигде не мог найти этого издания. Да еще и картинки! Такое почти не встречается на книжном рынке: русские люди всегда варварски обращались с книгой и картинки выдирали из журналов, чтобы украшать ими стены.

Орловский ремонт