Лосиное дело

Зоркин послушал этот диалог и задумался. И правда, мог же поступить так, как сказал доктор. Мог многое сделать по-другому и не лишиться здоровья, работы, уважения и Лизы. Особенно Лизы, которая любила его по-настоящему, а он не отвечал взаимностью. Теперь она свободна и может заниматься личной жизнью. А он? Кому он нужен? В партии от него отреклись. Родственники давно лежат на кладбище. Да и сам он себе не нужен. Тем более, в нынешнем состоянии. Словом – погиб. И представил себе, как смеяться будут над ним: горе-охотник, клоун с мандатом, лосиный убийца. А потом к нему пришла ещё одна мысль: раз терять нечего, то хотя бы достоинство вернуть? Сделать таким образом, чтобы говорили менее жестоко? Мол, признался во всём и поступил по-мужски перед смертью. Да. Именно так он подумал. Решение не заставило долго ждать.

Виктор Степанович повернул голову и попытался сказать:

– Про… Про… Курор

И врач, и прокурор обратили на него внимание с небывалым удивлением.

– Он пришёл в сознание, – сказал врач.

– Про… ку… рор.

– Наверное, он хочет что-то сказать, – предположила Гроза.

– Вы уверены? – спросил Уколов.

– Хотелось бы верить, – ответила она.

Женщина наклонилась к Зоркину и спокойным голосом заговорила:

– Я вас слушаю, Зоркин.

– Ру…чку, – по слогам промолвил он.

– Что ещё раз?

– Ру… чку.

– Ручку? Вам дать мою руку?

– Нет… Другу…ю.

– Вы имеете в виду такую ручку? – сказала она и достала из папки под рукой шариковую ручку.

– Да. И бу… бу… магу.

– Бумагу? А зачем вам ручка и бумага?

– Приз… нани… е.

Гроза переглянулась с врачом, пытаясь правильно понять ситуацию. Врач кивнул ей в знак согласия и добавил:

– Дайте ему возможность во всём признаться. Возможно, это его последнее решение.

Женщина согласилась с ним, передала в руки Зоркину всё необходимое и стала наблюдать. Зоркин не сразу смог зажать в ладони ручку. По лицу было видно, какие усилия он прилагает. И когда пальцы смогли более-менее удерживать ручку, то Зоркин, пусть и кривым почерком, но написал признание на бумаге.

Эпилог

Вот и подошла к концу история, о которой я вам поведал. Мы вместе прошли этот непростой, но интересный путь. Допускаю, что подобные истории вы могли услышать из других источников. Но спросите себя: когда в последний раз абсурд с такой серьёзностью волновал Россию? Лет 10 назад? 30? А может ещё с прошлого века? Такое может случиться лишь однажды, занимая в памяти особое место.

И всё-таки, мне хочется завершить её кратким описанием судеб героев, чтобы одни читатели остались довольны, а другие не путались в догадках.

Начну, пожалуй, со служителей правосудия: прокурора Грозы, судьи Фемидова и секретаря Одуванчиковой. Каждый из них продолжил свою работу. Дело Зоркина добавило им известности и немного опыта в «копилку». Есть ли изменения в характерах? Ну, разве что с Одуванчиковой. Она стала поменьше обращать внимание на электронные письма.

Сотрудник службы Охотнадзора Александр Честный получил повышение. Под его руководством заповедник стал более защищённым, а охраняемые животные получили более спокойную жизнь. Он не любил вспоминать о пережитом событии, так как считал его типичным случаем на работе.

Глава партии «Коммунисты России» Владимир Октябрёв не собирается сдавать позиции. После этой истории, он стал часто проводить внеплановые совещания, где молодым и не очень депутатам яро объяснял о вреде браконьерства, пьянства, лжесвидетельства и так далее. При этом хвастался своим участием в суде, навевая скуку и нетерпение.

Елизавета Анатольевна вернулась к своему мужу после того, как получила от него письмо. В нём он признал свою вину перед ней, извинился за неподобающее поведение и пообещал всё оставшееся время быть только с ней. Поначалу женщина не поверила этому и даже собиралась подписать документ о расторжении брака. Но узнав о его плачевном состоянии, не говоря о признательном показании, она забрала его с собой в деревню, где и по сей день ухаживает за ним.

Ну и наконец, главный виновник всей истории – Виктор Степанович Зоркин. Жизнь потрепала его основательно. Былое здоровье не вернуть, а карьеру не восстановить. Зато он смог признаться в содеянном поступке и готов был понести наказание. Однако, учитывая состояние здоровья и, опять же, признательные показания – суд принял решение оставить Зоркина на свободе, сохранив обязательную выплату штрафа в размере трёхсот тысяч рублей. Штраф он быстро оплатил путём продажи своего автомобиля. А потом, помирившись с женой, уехал в деревню.

Но перед тем как покинуть Москву, он оставил после себя те самые признательные показания. Это показание попросил передать в местный городской музей, чтобы люди могли прочесть его. И написано оно так, как пишут мудрые люди, в назидание молодым поколениям. Вот, что он написал: