Лосиное дело

Неожиданно подсудимый изобразил кривую ухмылку, закатил кверху глаза и, потеряв равновесие, упал со стула. Голова ударилась об пол, а ноги и руки распластались по сторонам. Боль постепенно исчезала. Вместе с ней исчезали зрение, обоняние и тактильные ощущения. Только слух на короткое время поддерживал связь с окружающим миром. Среди хора голосов, топота ног, трения по полу стульев и прочего шума, Зоркин чётко услышал два единственных слова, после которых сознание погрузилось во тьму. И эти два слова:

– Скорую быстро!

Часть 7

Он почему-то думал, что находится в безопасном месте. Что на дворе не холодная осень, а середина лета. Что тревога уступила покою. И когда он огляделся по сторонам, то видел перед собой парковую аллею, по которой гулял народ. По одному и в компании, молча и с разговорами, с улыбками и без – люди получали удовольствие. Он хотел было задаться рядом вопросов, но быстро позабыл. А всё потому, что его глаза уловили в толпе прохожих силуэт Лизы. Да, да – той самой Лизы, одетой в красное платье, чьё лицо светилось от радости. Она увидела мужчину, подошла к нему и начала разговор:

– Вот ты где. А я уж хотела в МЧС позвонить, мол: муж потерялся.

– Лиза? Это ты? – спросил мужчина.

– Вить, ты чего? Память потерял?

– Нет.

– Тогда не пугай меня так. Это же серьёзное дело.

– А-а-а… Куда мы…

– Шли? На танцплощадку. Почти на месте. Пошли! – сказала женщина и, взяв его за руку, повела с собой.

Они стремительно шли вперед, обгоняя проходивших мимо людей. Зоркин ощущал такую нежность ладони, что захотел ухватиться второй рукой. Параллельно с этим, он поглядывал на Елизавету, которая улыбалась и игриво подмигивала ему.

К моменту подхода к танцплощадке, стоявшие недалеко музыканты играли что-то похожее на вальс, но с более динамичным мотивом. Под эту музыку танцевали пары молодого и старшего возрастов. Елизавета повернулась к мужу и сказала:

– Ну, что ты стоишь? Давай потанцуем!

– Но я… – не успел сказать Зоркин, как перебила жена.

– Давай же, Витя. В последний раз мы танцевали на нашей свадьбе. Пора повторить, – сказала она и начала двигаться в такт.

Ноги Зоркина поддались музыке и потихоньку затопали. Тело расслабилось, а на угрюмом лице «нарисовалась» улыбка. И он, и она кружились, отталкивались, притягивались, тёрлись, поворачивались, подпрыгивали и ещё много чего эффектного из движений совершили друг с другом. Особенно был счастлив Виктор Степанович, почувствовавший себя на 20 лет моложе. А она, Елизавета, так радовалась ему, что хотелось прижать к себе и никогда не отпускать.

Под конец танца Елизавета Анатольевна осмотрелась по сторонам и увидела небольшую палатку. Эта палатка была оборудована под тир, о чём говорила большая табличка с ярко жёлтыми буквами. Елизавета обратилась к мужу:

– Смотри, там тир. Давай зайдём.

– Хорошо, давай, – ответил Зоркин и вместе с женой направился к палатке.

На деревянных полках парочку встречали слоны и медведи, крокодилы и утки, кролики и куклы. И только один лось с пуговичными глазами, жёлтыми рогами и коричневой шёрсткой поразил сердце жены. У неё перехватило дыхание. Как маленький ребёнок она смотрела на него, чуть приоткрыв рот от восторга. А потом своим возбуждённым голосом обратилась к мужу:

– Ой, какой красивый лось.

– Ага, – коротко согласился Зоркин, – прямо выделяется на фоне остальных.

– Вот бы мне такого.

– Это такой намёк, чтобы я его выиграл?

– Ты читаешь мои мысли.

– Хорошо. Сейчас попробую, – сказал жене Зоркин, а потом обратился к владельцу тира:

– Мужчина, сколько стоит пострелять у вас?

Мужчина в зелёной рубашке и с кепкой на голове торжественно ответил:

– 50 рублей!

– Хорошая цена. Вот, держите, – сказал Зоркин и протянул владельцу деньги.

Лёгким движением руки мужчина в кепке достал ружьё «воздушку», тройку маленьких пуль и с гордостью отдал в руки Зоркину. Тот нажал на механизм перелома, чтобы вызвать впечатление у жены, быстро зарядил пульку, громко защелкнул ружьё и с улыбкой сказал:

– Смотри, как я умею стрелять.

После этого Виктор Степанович принял огневую стойку, навёл прицел на туловище лося, мягко коснулся пальцем курка, задержал дыхание и… Раздался грохот. Яркая вспышка ослепила глаза, а в ушах послышался звон. Правое плечо поразила острая боль. Сильная отдача сбила с равновесия и ноги мгновенно подкосились. Упав на колени, человек сжался комочком. Пытаясь притупить боль, он сжимал плечо и одновременно жмурил глаза. Спустя мгновение, человек пришёл в себя, осмотрелся по сторонам и испытал шок. Небо и земля – исчезли. Городской парк с центральной аллеей, танцевальной площадкой, деревьями и скамейками – испарились. Толпы горожан вместе с группой музыкантов – пропали из поля зрения. Вместо этого была пустота: темная и безграничная.

Вдруг он услышал плач. Зоркин обернулся и увидел стоявшую недалеко от него Елизавету Анатольевну. Она плакала навзрыд, прикрывая лицо ладонями. Зоркин обратился к жене:

– Лиза, что случилось?

– Зачем ты это сделал? – всхлипывая спросила она.

– Ты о чём?