Лот праведный. Лабиринт

Йемима лишь благодарно кивнула головой.

– Живы все и здоровы! А сестра твоя Гила вышла замуж за Ехрема, сына Авдея, и родила недавно двойню – девочек.

– Ой, Гила! – хлопнула себя по коленям Йемима. – Как же это – двойню? Она ведь сама девочка совсем!

– Была, сестрица. А вот уже и матерью стала. Времени-то сколько прошло.

– И где же они сейчас все? Неужели здесь – в Мисре?

– Все здесь. Только вот раскидала нас судьба по всему Мисру. Женщины и некоторые мужчины живут в одном большом поместье неподалеку от Шетета. Слышала о городе таком?

– Слышала, – отчего-то на мгновенье нахмурилась Йемима. – Так мои все там?

– Все, кроме мужа сестры твоей. Он сейчас на работы каменные нанялся, вместе с другими мужчинами.

– А увидишь ты их в скором времени? Я бы хотела передать им кое-что. Гостинцы всякие. Хотя вот думаю: примет ли отец мой строгий подарки от дочери своей непослушной?

– Йемима, сестрица милая, что было, то прошло. Уверен я, что обрадуются родители твои, узнав, что дочь их живет в достатке и уважении.

– Эх, мне бы свидеться с ними! – горько вскрикнула Йемима. – Только вот невозможно это. Муж день и ночь при господине. А одна – куда же я? И сына не оставишь.

И женщина невольно оглянулась на полог.

– Спит он сейчас. А хочешь – разбужу?

– Зачем же будить мальчика от снов сладких? – попытался возразить Лот.

– Нет уж – разбужу! – решилась Йемима. – Вдруг не сможешь ты в другой раз обрадовать нас приходом своим. А так – увидишь своими глазами и расскажешь потом отцу моему, каков внук его, рожденный от асорца пленного.

Мальчик оказался не по годам крупным, светловолосым и голубоглазым. И хотя спокойно сидел рядом со своей матерью, внимательно разглядывая необычного гостя, упрямо отказывался говорить, как его мать не упрашивала.

– Стесняется он, – словно извинялась Йемима. – Муж не разрешает его выводить из дома. Только поздно вечером – прогуляться по саду. Так что наш Кенан, кроме отца, мужчин почти и не видел.

– Значит, Кенаном назвали?

– Да. Нанэх говорит, что так зовут какого –то их бога.

– Видно бог Нанэха очень милостив к нему. Не могу представить, как твоему мужу удалось так возвыситься в Мисре. Не очень-то здесь доверяют чужакам.

– Да, это чудо. Хотя, всякое было, – уклончиво ответила Йемима. – Но ты мне еще так мало рассказал о наших! Как там Аврам? Как Сара? Что вас привело в Миср?..

Лот как раз закончил свой длинный рассказ, когда малыш вдруг вскочил и бросился к раздвинувшимся циновкам полога – и сразу оказался на руках отца.

– Ну, как тебе мой сын? – спросил ревниво Нанэх.

– Красивый мальчик, да хранят его боги от сглаза!

– Не красота лица украшает мужчину, а сила духа и тела, – снисходительно ответил Нанэх. – А я уж постараюсь сделать из этого неженки настоящего воина.

Нанэх опустил сына на землю и, нежно шлепнув по заду, направил к матери.

– Пойдем, Лот. Хозяин готов тебя принять.

9

Великий князь Аменанх восседал на высоком богато изукрашенном троне в просторной комнате с колонами, стены и полы которой были сплошь покрыты шкурами зверей. Были здесь и искусно изготовленные чучела диковинных животных и птиц. Было и различное оружие по стенам и в рядах, блиставшее золотым украшением и каменьями.

Нанэх взял у Лота колчаны, передал господину и встал за троном. Князь вытащил одну из стрел, слегка огладил кончиком пальца отточенное острие и с милостивой улыбкой обратился к Лоту.

– Вижу, ты славно потрудился, халдеец. И ждать себя не заставил. А хватило ли тебе золота, что я дал?

– О Великий Князь! – начал Лот, почтительно склонившись. – Я не устаю благодарить богов за возможность услужить столь высокородному мужу. Я лишь молю тебя, Великий Князь, простить мне, глупому чужестранцу, мою дерзость – что посмел взять у тебя за ничтожную услугу столь щедрое вознаграждение. Только прикажи, князь, все верну, или отслужу, чем могу.

– А ты заметно поумнел, халдеец с последней нашей встречи, – усмехнулся князь удовлетворенно. – Хоть и обидны твои слова мне. Разве я – бесчестный купец, что дает залог, чтобы взыскать после вдвое? Всем детям Птаха известно: Аменанх щедр и справедлив, и милость и гнев его – царские. А ты, дерзкий чужеземец, неужели думаешь, что можешь откупиться от милости моей услугами усердными? Что можешь ты мне дать из того, что могу дать тебе я? Чем можешь расплатиться за милость мою к тебе? Жалкими изделиями труда твоего? Золотом, что в доме твоем – редкость случайная, а для меня – что песок под ногами? Что бы ни дал ты мне, глупец, не откупиться тебе от власти моей над тобой! Или ты и с богами дерзнешь торговаться как равный? Богам следует лишь молиться и приносить жертвы. И не так же ли следует людям ничтожным почитать князей мира?

– Я лишь хотел сказать, великий князь, что раб твой смиренный, – еще ниже склонил голову Лот.