Лот праведный. Лабиринт

– Фараон? – усмехнулся Хенум и снова оглянулся по сторонам. – Фараон наш, да живет он вечно, воистину бог Амон-Ра во плоти! И как полдневное солнце, зависшее над землей, кажется фараон иным людям бесстрастным в своем величии и даже бездеятельным. Но жестоко обманется тот, кто примет мудрость его предвидящую за слепоту неразумную, а неспешность величественную за нерадение беспечное. Как солнце пустыни, что слепит и иссушает все живое медленно, но верно жаром своим, от которого не укрыться нигде, так и фараон наш губит врагов своих одного за другим. И чем больше пытаются противостоять ему враги, обманутые кажущимся бездействием его, тем вернее гибнут, когда фараон вдруг обрушит на них свой неудержимый гнев всей мощью испепеляющей!

– Так как же ты говоришь, Хенум, что может стать Аменанх фараоном против воли могущественного дяди? – улыбнулся невольно Лот. – Верно есть у фараона средство надежное против козней племянника, раз он не спешит с ним расправиться?

– Есть, как не быть, – согласился горшечник. – На то он и фараон. Но и богам присуще милосердие и приязнь родственная. Один сын у фараона и один всего племянник кровный. И пока Аменанх не выказывает воинственно притязаний своих на трон божественный, жалеет его дядя и надеется, что образумится князь, довольствуясь долей немалой, что дарована ему, и встанет у трона не соперником царевичу, а защитой и опорой. Ведь храбрый муж Аменанх и в военном деле незаменимый. И мог бы он стать во главе войск фараоновых или даже получить должность чати,⁴⁴ если бы выказывал больше смирения и верности. Хитрый он, Аменанх. Все на Нефрусебек⁴⁵ облизывается. Надеется, что с этой стороны ему легче будет на трон Великого Дома взойти.

– Нефрусебек? А кто это? – заинтересовался Лот.

– А ты не знаешь? – удивился Хенум. – Дочь это фараонова. Принцесса. Красавица, говорят, каких свет не видел!

– И что?

– А то, что Аменанх мечтает взять Нефрусебек в жены! И даже осмеливался намекать на это дяде!

– Вот оно как? Хитро! – усмехнулся Лот.

– Хитро-то оно хитро, – прищурился лукаво Хенум, – но как бы Аменанх в этом деле не перехитрил себя самого. Не отдаст за него дядя дочь любимую. Всем известно о горячей любви фараона к Великой Дочери. Да и как не любить ему принцессу? И красива она, и умна, и характер у девушки воистину царский – ни то, что у эрпата. Говорят даже, что принцесса весьма искусна в стрельбе из лука и в метании дротиков! Такой бы девушке родиться мужчиной на радость отцу, чтобы сменить на троне, когда душа его переселится на поля Иалу.⁴⁶

– А ты ее видел – принцессу?

– Я?! – изумился Хенум. – Да где бы я, бедный горшечник, смог увидеть дочь фараона? И разве бы я посмел поднять глаза на Великую Дочь? Да я бы ослеп сразу от сияния ее божественной красоты!

– Но ведь кто-то ее видел и не ослеп, раз о девушке ходит такая молва? – простодушно улыбнулся Лот.

– Никак и ты хочешь увидеть? – хитро сощурился Хенум.

– Почему бы и не полюбоваться на красоту девичью, если случай представится? Хоть одним глазом, хоть издали.

– Ишь ты, какой храбрец! Сразу видно, что чужеземец. Нет в тебе страха почтительного перед владыками земными. А что? Может и повезет тебе. Свиделся же ты с племянником фараона – и даже убытка не понес. Только лучше бы тебе о принцессе даже не мечтать. Дерзость это непростительная, грех святотатственный, что отягчит сердце твое в День Суда – и быть ему тогда в стозубой пасти Амат!⁴⁷

– Д я и не мечтаю, – смутился Лот под осуждающим взглядом горшечника. – Просто любопытство разобрало от рассказов твоих необычных. Так что ты посоветуешь подарить мне Аменанху?

– Что подарить? – на секунду задумался Хенум. – А подари ты ему колчан! Какой же еще подарок может быть к стрелам твоим знатным? Я тебе даже подскажу, где купить лучшее. Только не дешево это будет стоить, если хороший колчан брать. Осилишь?

– Осилю! Я даже два колчана возьму, если золота хватит. Самых лучших. Хочется мне угодить столь важному вельможе. Вдруг еще купит он у меня стрелы? А если даже и не купит, не велика беда. Тому хотя бы рад буду, что не в убытке останусь. Я ведь и не надеялся уже, что продам их. Да и город мне посмотреть страсть как охота. Он ведь мне лично приказал стрелы к нему во дворец принести – Аменанх. Вот и посмотрю. И как это я сам не догадался – насчет колчана? Благодарю тебя, Хенум, за добрый совет!

– Да что совет? – смутился горшечник. – За совет и ржаной лепешки на базаре не купишь. Ты помни, что я тебе о князе говорил. Остерегайся его нежданной милости! Хитрый он – Аменанх. Нет в нем великодушия, хоть и царской крови от роду. Хитрый и жестокий.

5