Лотерея

Климент дошел до площади, где проводят розыгрыши. Уборщики сметали разбросанные по асфальту использованные билеты. Казалось бы, они просто убирают желтые бумажки, но все проходящие мимо смотрели на это, как на кладбище своих мечтаний, разрушаемое вандалами.

На перекрестке двух маленьких улочек у забегаловки с пирожками Климент стал свидетелем типичной сцены: бездомный мужчина пытался купить пирог и горячий чай в лавке на подобранный билет.

– Пожалуйста, продайте! – вопрошал он. – Вы же срежете тут что-нибудь… Вот тут желтое, видите?!

– Он весь в печати, только номер не потрепан! – кричал на него продавец. – Ты что, идиот?! Я такие шансы не принимаю! Убирайся отсюда, я тебе сказал!

– Дайте хоть кипятка, я замерз ночью! – умолял мужчина.

– Я вылью его тебе в лицо, если не уберешься!

Мужчина поплелся прочь. Климент окликнул его:

– Постойте! – и подошел к лавке, обратился к продавцу. – Пироги… Штук пять, пожалуйста. И чай.

– С собой?

– Да.

– Одна десятая шанса.

Продавец пошел собирать заказ, изобразив безразличие, но недоумение на его лице от щедрости Климента скрыть было невозможно. Как же так: тратить свои шансы!

Бездомный был счастлив, когда Климент отдал ему купленное. Он пытался завести разговор, чтобы отблагодарить хотя бы словами. Но Климент просто сказал «пожалуйста» и пошел дальше по улице. Он спешил.

Спустя четверть часа он зашел в небольшой кабинет, в котором знал уже каждый уголок.

– Добрый день, – произнес полный мужчина, сидевший за столом, и глотнул из кружки кофе. – С какой целью пришли?

– Здравствуйте, – Климент с волнением прошел к столу. – Я пришел получить пособие.

Мужчина откусил пончик, лежавший на тарелке и, жуя, уточнил:

– По безработице?

– Да.

Работник открыл ящик и послюнявил пальцы:

– Ваше имя и фамилия, напомните?

– Климент *****.

– Ах, да… Так, Климент… – начал искать в бумагах мужчина. – Вот, нашел. У вас был магазин, который теперь закрыт за неимением прибыли. Это я помню.

– Да.

Мужчина посмотрел на него с подозрением:

– Вы ищете работу?

– Да, я подавал анкету в пять издательств.

– Вижу. Из них все уже закрыты.

Климент опешил и сел на стул:

– Как… закрыты?

– Да, на плаву только «Корпорация печати». Они единственные, кто подстроился под ситуацию.

– Ситуацию? Это как? – переспросил Климент.

Мужчина положил папку на стол:

– Они печатают шансы. Их мощности были переориентированы.

– Как же так?

– Очень просто. Они были на грани банкротства, как и вы, но решили использовать существующие возможности для того, чтобы удержаться на плаву. Не в том суть. Суть в том, что вы не ищете работу, поэтому я не могу больше вам давать пособие по три шанса в неделю. – мужчина снова послюнявил пальцы и вырвал бумажку из специального блокнота для чеков. – Два шанса.

Климент понимал, что этого мало, но спорить было бесполезно. В глубине души ему было все равно на эти шансы, просто он понимал, что очередной конфликт с Нелли неизбежен, а он от них ужасно устал.

– Я тоже хотел распространять в своем магазине шансы, – начал придумывать Климент. – Рядом с магазином нет ни одной конторы, в которой можно получить пособия.

– Это никого не заинтересует, проще открыть новую контору.

– Я же ищу работу.

– Правда? – с ухмылкой спросил мужчина и взял со стола газету. – Ну вот, оператор печати шансов. Требуется в «Корпорации печати». Хотите пойти?

С этими словами он бросил газету в сторону Климента. Тот посмотрел на объявление и покачал головой.

– О том и речь, – сказал работник. – Вот ваш чек на два шанса.

Климент не стал спорить и, взяв чек, направился к двери. Он уже собирался выходить и взялся за ручку, как работник окликнул его:

– Климент, мой вам совет, – тот обернулся. – Забудьте о магазине. Он больше никому не интересен, и вряд ли будет интересен в ближайшие десятилетия.

Тот ничего не ответил и вышел.

Табачный дым поднимался к потолку комнаты. Двое лежали в постели под одеялом и курили. Это был Климент и юная девушка с густыми темными волосами ниже плеч. Она смотрела в потолок и, глубоко затягиваясь, пускала дым прямой струей почти до самого потолка.

– Ты знаешь, я прочитала то, что ты мне приносил, – произнесла она негромко.

Голос ее был мягким, а в голосе чувствовалось какое-то абсолютное спокойствие и доверие.

– Правда? – переспросил Климент. – И что же, Эмма?

Она положила сигарету в пепельницу на тумбочке, повернулась к нему лицом и заулыбалась:

– Я просто в восторге! Ты знаешь, мне не понравилось, как все заканчивается, но я чувствовала себя этой героиней в какой-то момент.

– Да что ты? – улыбнулся Климент.

Та подскочила на кровати на колени, представ перед ним в одном белье и накидывая халат, который она быстро взяла со стула.

– Я просто не могла не представить себе это! Представь только: танцевать и очаровывать всех своей красотой! Не телом даже, а самой собой, понимаешь?

Девушка вскочила с кровати и, не до конца завязав халат, стала кружиться перед большим старым зеркалом, переставляя свои босые ноги по паркету.