Лотерея жизни (СИ)

— Думаю, я знаю. Я видел мостки из окна флаера, когда летел сюда. Возьмем с собой еды и покрывало, твоих игрушек, какой-нибудь мяч и пойдем на поиски. Я видел в старых фильмах, как на песке загорали, но не уверен, что у меня получится. На пляж мне самому хочется, хотя бы посмотреть на него.

Больше всего Алекс боялся, что им помешает дворецкий, и тогда придется торчать дома, нарушив слово, чего Алекс терпеть не мог. Но обошлось, киборг даже собрал им еды и, всучив рюкзак с пледом, ушел по своим делам.

До пляжа и правда оказалось не так просто добраться, деревья и трава росли, как им вздумается, никаких знаков, только едва заметные тропинки.

========== Глава 8 ==========

Не бечено!

*****Самый надежный план:

«Пофиг, на месте разберемся!»

(с) Интернет

Шейн держался чуть в стороне, не доверяя, но Алекс его не дергал, и котенок расслабился. А через полчаса они увидели пляж… И море. Его, казалось, столько, что не охватить, невозможно надышаться, а сердце бьется как сумасшедшее, в глазах замирают слезы восторга. Ослабевшие ноги подломились, и Алекс уткнулся ладонями в горячий, потрясающий на ощупь песок.

— Благословенный богами край, — прошептал он.

— Тебе плохо? — настороженно спросил Шейн, держась до сих пор в стороне. — Ты тоже боишься моря? Папа не любит море, он не любит меня и дядю Мака… — мальчик резко замолк, серьезно смотря куда-то в даль. Ребенок хмурился и смотрел на воду, затем смело подошел к кромке воды, сел прямо на песок и спросил. — Ты умеешь делать замки из песка?

Алекс отдышался и, стыдясь своей слабости, присел рядом.

— Я люблю море. Теперь люблю, — он набрал горсть влажного песка и стал процеживать его, от чего липкая масса выстраивалась кучкой, как у Шейна. — Могу замки из грязи сделать.

Алекс улыбнулся серьезному Шейну.

— Мне нравятся твои белые ушки, кисточки смешно подрагивают на ветру. Знаешь, далеко, в месте, что я называл домом, у меня остался друг. Он любит котов и часами может с ними играть. Я думаю, тебя бы он тоже полюбил, если бы увидел.

— А почему ты уехал из дома? — ребенок дернул ушами и прижал их к голове, старательно принявшись лепить что-то свое из вязкого песка. — А кто такой кот? А где твой дом?

— М-м-м, мой дом в двадцати шести стандартных часов лета отсюда и называется Земля. Так получилось, что я оказался на торгах, и твой папа меня купил. Теперь я принадлежу ему и не могу вернуться обратно. А кот — земное животное. Оно умеет мурлыкать, очень теплое и мягкое, и ушки у него совсем как у тебя. А ты живешь только с папой? — в свою очередь спросил Алекс.

— С папой или с дядей Маком, — ребенок склонил голову на бок. — Еще у меня есть дедушки, только мне нельзя с ними видеться, иначе я не увижу больше дядю Мака.

— А… — Алекс колебался, но все же спросил: — А мама?

— А что такое мама? — удивленно спросил Шейн. — Кто это?

Алекс некрасиво приоткрыл рот. На Земле имелись случаи выращивания людей вне человеческого тела, в капсуле жизнеобеспечения в питательной биомассе. Стоила процедура бешеных денег, но у некоторых не было другого шанса обзавестись ребенком. А тут… Возможно, и Шейна вырастили схожим образом?..

— М, мама — это… В общем, именно у нее в животике растет ребенок, и потом она производит его на свет, — скомкано ответил Алекс. — Если по-простому, то для того, чтобы ребенок родился, нужны двое: первый — папа, вторая — мама.

— Эм… То есть мой папа — это моя мама? Я вырос у него в животе. И еще у меня был отец, брат Мака, но его казнили, — ребенок оглянулся по сторонам и, прижав уши признался шепотом: — Он был плохим, он папу обидел, и так появился я… Из-за этого отца казнили, а папа меня не любит.

Алекс побледнел. Казнили… Обидел… Появился… Честно говоря, Алекс уже подумывал устроить веселенькую жизнь новому хозяину, но после такого откровенного разговора решение кардинально изменилось.

— Шейн, твой отец имел белый цвет волос?

— Да, как у меня, у меня только глаза от папы, — весело признал ребенок. — А Мак вообще на отца как две капли воды похож.

— Ну конечно похож, они ведь братья. Покажи мне, как строить замки, — сменил тему Алекс.

Теперь многое стало ясно. Конечно, было за что побить папу Шейна, но ведь тот едва стал совершеннолетним, а пережил и насилие, и беременность, а теперь еще и такая «памятка» всегда перед глазами. Странно, но злости Алекс больше не испытывал, только сочувствие. А еще с Шейном оказалось интересно. Он был открыт, говорил, как думает и многое знал и понимал.

Так они провозились в песке у моря до самого вечера, и, когда местное светило наполовину скрылось за горизонтом, Алекс предложил вернуться домой. Шли они долго, хотя бы потому что Алекс мог с легкостью заплутать на пятаке десять на десять метров.

Когда стемнело окончательно и похолодало, Шейн сжалился и указал верное направление Алексу. Тот только вздохнул и даже не ругался, подхватил на руки притомившегося котенка, а когда они вышли к дому, то увидели у входа спортивный флаер папы Шейна.

Илли Эрмир Нейа обернулся, когда Шейн его позвал, и тут же немного скривился:

— Здравствуйте, Алекс. Шейн, ты хорошо себя вел?