Лотос, рожденный в грязи

– Ты никогда не будешь спорить со мной. Если я сказал сделать так, то именно так и надо сделать, поняла? Забираешь сверток и бегом на электричку, нигде не задерживаясь. Не проходишь в дом, не пьешь чай, не рассказываешь, как я и где я, поняла? Только забираешь сверток.

Инара согласно кивала, а внутри поднимался страх – что же такое будет в том свертке, какие вещи? Но отказать Василию она уже не могла.

В названном Василием поселке она довольно быстро нашла нужный дом, постучала в ворота и, когда мужской голос недовольно спросил, кто там, ответила:

– Скажите, а как здоровье Кузьмы Ивановича?

Калитка в воротах распахнулась, и на пороге появился старик в фуфайке, ватных брюках и обрезанных валенках:

– А ты кто будешь?

Инара слегка растерялась – на случай дополнительных вопросов от хозяина Василий никаких указаний не дал, а говорить что-то от себя она побоялась, потому повторила:

– Так как здоровье Кузьмы Ивановича?

– Жив-здоров, но кашляет, – хмыкнул старик, внимательно разглядывая Инару с головы до ног. – Ну проходи, покалякаем.

Она не поняла значение этого слова, но во двор зайти отказалась:

– Мне ехать нужно.

– Ну жди тогда. – Старик захлопнул калитку, и Инара испугалась, что он вот так уйдет и ничего ей не отдаст, что тогда говорить Василию?

Время шло, Инара уже подпрыгивала на месте, пытаясь разогнать кровь и согреть замерзшие ноги, но тут калитка снова открылась, и старик протянул ей что-то, завернутое в газету.

– Ну держи. Как Король поживает?

– Кто? – спросила Инара, пряча довольно тяжелый сверток в сумку.

– Тот, кто тебя сюда послал.

– А меня никто не посылал, я сама кого хочешь пошлю. – Инара развернулась и бросила: – До свидания, дедушка.

Калитка за спиной оглушительно грохнула, но Инара уже бежала в сторону станции, прикидывая, успеет ли на ближайшую электричку, чтобы не сидеть на вокзале.

Вручая Василию сверток, она ждала, что он похвалит ее, скажет какие-то добрые слова, но он молча взял его и ушел в кухню, велев ей туда не заходить. Когда дверь за ним закрылась, Инара испытала обиду – замерзла. Тряслась в холодной электричке, ехала на такси с вокзала, чтобы быстрее оказаться дома, а ее, как собаку, посадили на место и велели ждать.

Вышел из кухни Василий через полчаса, держа в руках металлический бокс, в которых обычно хранили медицинские инструменты.

– Это я уберу вот сюда. – К полнейшему изумлению Инары, он отодвинул картину, за которой был тайник, открыл его и поставил бокс внутрь. – Залезать туда не смей, поняла? Свое бери, мое не тронь.

Это было сказано таким тоном и сопровождалось таким взглядом, что у Инары еще долго бегали по всему телу мурашки при одном только воспоминании об этой сцене.

Назавтра Василий положил в ее сумку маленький, почти незаметный газетный сверточек и сказал:

– После работы поедешь вот по этому адресу, – он показал ей листок. – Там будет человек, ты его узнаешь сразу – невысокий, в пенсне, лысый. Зовут Моисей Моисеевич. Отдашь ему это, он тебе отдаст деньги. Молча заберешь и уйдешь. Все поняла?

Инара кивнула.

Так и началось. Несколько раз она ездила к Моисею Моисеевичу, оказавшемуся зубным техником, возила ему крошечные свертки, а взамен получала довольно крупные суммы денег, на них и жили. К ее зарплате Василий не прикасался, так и сказал – это твое, трать на себя. Но и сам не забывал тратить на нее деньги, делая подарки, которые Инара покупала себе сама – он по-прежнему старался не выходить из дома. Но у нее благодаря Диночке тоже были возможности купить то дефицитную вещь, то красивое ювелирное украшение, и Василий, не считая, выдавал ей суммы на эти приобретения.

Иногда на Василия что-то накатывало, и он, прижав Инару к себе, шептал ей на ухо:

– Зря я тебя запутал… опасно со мной, ищут меня наверняка. Но ты не бойся, я все сделаю, чтобы из-под удара тебя вывести.

Эти слова Инару пугали, но расспрашивать она не осмеливалась. Она уже давно начала догадываться, что Василий не совсем тот, кем пытается казаться. И властные нотки в голосе, и вот эти постоянные темные личности, к которым она ездила… И то, что в крошечных свертках наверняка золото, добытое незаконным путем, она поняла давно. Каждый раз Инара отчаянно боялась, что ее остановит милиционер, попросит показать сумку и найдет там этот сверточек, и тогда…

Василий, когда она ему об этом рассказала, только посмеялся:

– А чего ему тебя останавливать? Да и сумку шерстить просто так права не имеет. Не боись, Инка, все по уму.

Однажды ночью, мучимая жаждой – стояла страшная жара, даже по ночам температура воздуха опускалась не очень сильно, – Инара проснулась и не обнаружила Василия в кровати. Она встала и направилась в кухню, толкнула дверь и замерла на пороге. Василий сидел за столом, перед ним была разложена какая-то карта, и на нее он при помощи карандаша наносил пометки.

Услышав звук открывшейся двери, Василий медленно поднял голову и окинул Инару тяжелым, страшным взглядом. Ее словно к полу пригвоздило, стояла и не имела сил ни пошевелиться, ни уйти, ни даже вздохнуть.