Лотос, рожденный в грязи

– Чего тебе? – медленно произнес Василий, вставая, и тут Инаре сделалось совсем страшно – карандаш он сжимал в руке так, как обычно в кино держат нож убийцы перед тем, как нанести жертве удар.

– Вася… Васенька… не надо, пожалуйста… я никому… – Ноги у Инары подкосились, она рухнула на колени, ткнулась лбом в пол.

Василий опустился рядом, погладил по волосам и совершенно другим тоном прошептал:

– Да ты что, дурочка… я ж никогда… кого угодно, только не тебя… не плачь…

Она горько рыдала, уткнувшись в паркет, до тех пор, пока Василий силой не поднял ее, не усадил на колени и не произнес:

– Все, поплакала и хватит. Смотри сюда, – он ткнул пальцем в карту. – Вот тут есть река, видишь? На берегу, вот здесь, старый монастырь – он заброшен, монахов оттуда выкурили после революции, но монастырь сам остался, разрушается потихоньку. Место там глухое, запросто не доберешься. Но в деревеньке, вот тут, живет старик Григорий Кривошеин, он все тамошние места знает как свои пять пальцев. Два сына у него – Гришка да Семка. Сами они из староверов, живут замкнуто. И знает старик место хлебное… – он внимательно посмотрел на переставшую плакать Инару. – Там золота на три жизни хватит, если по уму его добывать.

– Но… это же…

– Да, это против закона. И против другого закона, пострашнее ментовского, потому что бумажку с координатами жилы этой я у одного вора в законе украл. Но если не зарываться и не жадничать, то никто ничего и не заметит. Это я к чему, Инка. Болею я, сама знаешь. Все нутро у меня в лагере отбито, сердце больное. Если я умру, хочу, чтобы тебе это досталось.

– Тебе еще сорока нет – что значит «если умру?» – похолодела Инара, уже не представлявшая, как сможет жить без него.

– Не перебивай. Так вот. Если меня не станет, постарайся придумать, как эту жилу не потерять. Найдешь в городе N у старой церкви возчика, он тебя до деревни доставит. К старику Григорию поедешь, скажешь – Король послал, отдашь вещицу одну, – он показал висевший на шее старенький крестик с одной поперечиной. – Крест не православный, Григорий его вмиг узнает, это он мне его в лагере на шею повесил, вместе мы дельце это обдумывали. В общем, если что – он тебе поможет. Только помни одно, Инка. Золото с ума сводит в два счета, становится тебе и папой, и мамой, и детьми. Надо аккуратно.

Больше к этому разговору не возвращались, карта исчезла, а деньги по-прежнему водились. Вскоре Василий заболел, слег, а Инара поняла, что беременна.

Дочь родилась через полгода после смерти Василия, зарегистрироваться они не успели, да он не особенно и стремился, хоть на словах пообещал. Инара не очень переживала по поводу рождения ребенка без отца, родных у нее не было, стыдить особо некому, а рты соседкам она заткнула бы и сама. Записав дочь в свидетельстве Васильевной, она потом объясняла, что это в память о собственном отце, но дать фамилию «Королева» не осмелилась – помнила, что Василий предупреждал о разных людях, которые хотят свести с ним счеты, а через семью это сделать намного проще.

Лариса росла, карта с обозначенным на ней местом найденной золотой жилы лежала в тайнике за картиной, а Инара все никак не могла придумать, как ею воспользоваться. Там же, в тайнике, по-прежнему стоял металлический бокс, содержимое которого после смерти Василия Инара проверила – там осталось еще несколько самородков и небольших, отлитых кустарно слитков золота. Все это очень помогло ей выжить в девяностых.

Дмитрий Панюшкин встретился ей в ресторане – сорил деньгами, «новый русский» в малиновом пиджаке. Инаре в то время уже шел сорок второй год, подрастала Лариса, Дмитрий был моложе на шесть лет, но это не стало препятствием. Он был «приходящим», кроме Инары, имел еще несколько любовниц, но она не обращала внимания. Держала его «для здоровья» и ничего серьезного не хотела – глуповатый, внушаемый, самовлюбленный, лишенный той харизмы, что была у Василия. Любил деньги, но счета им не знал, потому доверить ему тайну, мучившую ее со дня смерти Василия, Инара не могла. Но зато она придумала, как сможет использовать его слабости и к девкам, и к деньгам в свою пользу.

А потом его посадили. Это было как гром среди ясного неба – именно так Инара ощутила новость о задержании любовника и предъявленных ему обвинениях. Лариса к этому времени уже была замужем за простоватым, хоть и работящим Сергеем Ифантьевым, зять Инаре не нравился, но она молчала, радуясь, что дочь не мешает осуществлению ее плана. А план уже был, Инара придумала, как использовать заброшенный монастырь, как находить рабочих, которым можно платить совсем минимально. Она пару раз съездила к старику Григорию, который был уже совсем дряхлым, но его заменяли сыновья. И тут – такой удар…