Лотосовый Терем

Лу Цзяньчи ужасно побледнел, пошатнулся и едва не упал, Фан Добин поспешил поддержать его, про себя думая, что этот герой Удана не особенно храбрый: вчера ночью хлопнулся в обморок от одного вида пятнистого чудища, сегодня увидел — и снова чуть не потерял сознание. А ведь его шисюн Ян Цююэ украл и продал “Золотой меч” главы, вступил в любовную связь со вдовой — и глазом не моргнул, вот это мятежный дух! Лу Цзяньчи смотрелся настолько бледнее в сравнении, что непонятно, чему учил его в Удане даос Байму.

Пока он думал обо всякой ерунде, Лу Цзяньчи вдруг заговорил дрожащим голосом:

— Цзинь Юдао… Это Цзинь Юдао… как же… как он превратился… в пятнистое чудище…

От потрясения у Фан Добина застучали зубы и всё тело похолодело.

— Хочешь сказать, это пятнистое чудище — “Таинственная рука жуи” Цзинь Юдао из Куньлуня? — вскрикнул он.

Лу Цзяньчи кивнул.

— Мы… мы с ним договорились сразиться у озера Первозданного хаоса на краю света, но… но как он превратился в пятнистого монстра? Неудивительно… неудивительно, что его руки… его руки…

— Неудивительно, что руки у него такие длинные и могут изгибаться как угодно, словно в них нет костей, — с сожалением произнёс Ли Ляньхуа. — Говорят, “Таинственная рука жуи” Цзинь Юдао в юности, к несчастью, переломал руки в нескольких местах, потом знаменитый врачеватель спас его, и его руки не только исцелились, но с тех пор могли изгибаться подобно жезлу жуи, и в цзянху он был известен как “Таинственная рука жуи”.

Лу Цзяньчи снова кивнул.

— Только он… не одет и весь облысел, даже бровей не видать.

— Но как мог “Таинственная рука жуи”, с которым всё было прекрасно, превратиться в пятнистое чудище? — воскликнул Фан Добин. — Он стал почти зверем, и кроме того, что узнал Лу Цзяньчи, ничего не понимает.

— Думаю… — пробормотал Ли Ляньхуа. — Это какая-то болезнь.

— Болезнь? — не понял Лу Цзяньчи.

— Это и есть способ, которым жители деревни Шишоу истребили тех “людей с центральных равнин”, а также причина появления камней из облепленных глиной черепов на вершине горы. — Ли Ляньхуа доводилось видеть порядочно странных и необычных случаев убийства, и когда раскрывалась вся правда, он всегда испытывал радость, но на сей раз на его лице не было и тени улыбки — всё-таки случившееся было чересчур бесчеловечным и жестоким. — Полагаю, много лет назад, пожалуй, десять-двадцать, кто-то обнаружил, что вода из родника в деревне Шишоу прекрасно подходит для изготовления вина, затем вернулся на центральные равнины и позвал толпу людей в горы возделывать землю, сажать фруктовые деревья, выращивать зерно для виноделия. — Ли Ляньхуа вздохнул. — Когда только прибыли, возможно, люди с центральных равнин договорились с жителями Шишоу, что когда продадут вино, прибыль поделят поровну, поэтому поначалу деревенские не возражали и позволили им построить здесь постоялый двор. Но когда возделали землю, оказалось, что фруктовые деревья высоко в горах не плодоносят, зерновые не растут, леса уже уничтожены, дикие звери исчезли, хризантемы расползлись как сорняки — жителям деревни Шишоу было всё труднее выживать, и в результате их стычки с пришлыми становились всё более ожесточёнными, пока не дошло до непоправимого. — Он говорил и медленно шёл обратной дорогой, и Фан Добину с Лу Цзяньчи ничего не оставалось, как следовать за ним, слушая рассказ.

— Когда с виноделием не сложилось, люди с центральных равнин принялись безостановочно вывозить воду из родника, и в конце концов это привело к тому, что жители Шишоу замыслили недоброе, — неторопливо говорил Ли Ляньхуа, глядя на разросшиеся повсюду хризантемы. — Недобрые намерения привели к заговору, а заговор привёл… к ужасным последствиям.

Он неторопливо шёл навстречу сияющим солнечным лучам. И Фан Добин, и Лу Цзяньчи хранили молчание и тихо слушали, никто не хотел говорить.

— Думаю… заговор начался с четвёртой комнаты на этом постоялом дворе, где водятся призраки, — медленно проговорил Ли Ляньхуа. — Помните? В той комнате было два чёрных плаща-накидки, полагаю, никто, уезжая из дома, не стал бы брать с собой два одинаковых плаща, так что людей там должно было проживать двое. Поскольку плащи одинаковые, кому бы они ни принадлежали, это были люди схожего положения, а раз так, то скорее всего, они относились к одному ордену или группе… В таком месте я могу пока предположить, что они были охранниками, нанятыми дельцами с центральных равнин.

— Люди из этого ордена хорошо владели мечом, по вмятине на медной курильнице видно силу удара мечом, — кивнул Лу Цзяньчи. — Таких охранников было более чем достаточно.

Ли Ляньхуа медленно двигался вперёд.