Лотосовый Терем

Ли Ляньхуа сказал, Шан Синсин мог умереть, не потому что знал какой-то секрет, а потому что, возможно, обладал некой вещью. Если что у Лу Фана, что у Ли Фэя были газовые накидки, неужто и у Шан Синсина тоже обнаружится такая? Говорят, столетие назад императорская родня, бесчестные торговцы и учёные иногда носили поверх одежды один-два слоя газа. Неизвестно ещё, правда ли это — если по счастливой случайности какой-то покойник носил семь-восемь слоёв газовой ткани, и кто-то забрал их, что тогда? Если все обладатели накидок должны умереть, то убьют семь-восемь человек? Фан Добин бросался от одной мысли к другой, попутно строя предположения, где мог Шан Синсин спрятать сокровище.

Если кто-то убил Шан Синсина ради некой вещи, то может прийти за ней под покровом ночи? Фан Добин серьёзно задумался, прильнув к ветке. Вломиться в комнату покойного и устроить там обыск — проще простого, приказные Бу Чэнхая сейчас заняты осмотром трупа и наверняка придут за его вещами завтра утром, это лучший момент.

Но Фан Добин мыслил шире.

Его интересовало: помимо него-богомола, не покажется ли сегодня ночью воробей?

Ветка чуть покачивалась от ветерка, он дышал совсем тихо и неглубоко, словно слившись с деревом в единое целое. Прошло уже довольно много времени, но никто не вломился во временную резиденцию. Он даже видел, как Чжао Чи подозвал паланкин и отправился вздремнуть в Западную башню, однако не видел, чтобы кто-то входил. Ещё большой час спустя, когда он едва не заснул, в покоях Шан Синсина неожиданно блеснул огонёк. Фан Добин вздрогнул — он предполагал, что кто-то проникнет в комнату, но не ожидал, что, хотя никто не приближался к ней, внутри вдруг окажется человек.

Его мгновенно прошиб холодный пот — раз этот хладнокровный убийца сумел проникнуть в его комнату без малейших затруднений и забрать книгу, словно невидимка, посреди людной улицы перерезать горло Шан Синсину, не оставив следов, то боевые навыки этого человека явно превышают его. И убийца уже давно залёг в комнате Шан Синсина!

Если бы он сейчас необдуманно проник в комнату, пожалуй, уже лежал бы с перерезанным горлом.

Вспотев, он замёрз на ветру, но в жилах застучала горячая кровь — это же случайность! То, что в покоях Шан Синсина кто-то прячется — случайность, но также и шанс впервые собственными глазами увидеть, кто же этот невидимый убийца, не оставляющий следов.

Огонёк в комнате лишь дважды мигнул и тут же погас. У Фан Добина вспотели ладони, но он понимал, что возможности больше не представится, и, скрепя сердце, прицелился в ветку дерева неподалёку. Раздался тихий свист, и веточка переломилась, листья закружились в воздухе и опали на землю.

Неясные звуки в комнате немедленно затихли. Фан Добин повязал на лицо пояс-полотенце и стрелой рванулся внутрь с запалом наготове, мгновенно зажёг и посветил кругом — и само собой, в комнате никого не было!

В комнате не было ни души! Тот, кто только что зажигал лампу, уже исчез.

Но не совсем беззвучно.

Фан Добин вдруг заметил на полу вещь, на вид из тонкого светлого шёлка жёлто-коричневого оттенка. Это был широкий парадный халат со сборками, верх и низ которого связали вместе за поясом. Халат вытащили из-под кровати Шан Синсина, и деревянная шкатулка, в которой он хранился, валялась рядом. Фан Добин лишь огляделся и уже собирался прихватить одежду, как в дверь дважды постучали.

— Кто там? — спросил кто-то.

Плохо дело! Фан Добин схватил со стола масляную лампу, хотел зажечь и бросить, но обнаружил, что в ней не осталось масла, и оторопело застыл на месте. За окном промелькнул размытый силуэт, внутрь влетел зажжённый запал и упал на одежду — вмиг занялось пламя, запылало всё вокруг.

Фан Добин ужаснулся — оказывается, этот человек зажигал лампу, но вытащив халат, погасил её, разлил масло по одеянию и по всей комнате, а потом поджёг! Он хотел выманить злодея наружу с помощью шума, а тот воспользовался возможностью ускользнуть, заманив его в ловушку, чтобы сжечь заживо!

Каков мерзавец! Двери комнаты оказались заперты. Фан Добин пришёл в ярость — да чтоб его, решил, что со мной так легко справиться? Этот человек сорвал занавеси, разбросал книги и свитки и полил маслом, так что теперь в комнате бушевало пламя, воздуха не хватало. Молодой господин Фан сделал вдох, холодно усмехнулся, но не стал выламывать двери и устраивать грохот.

— Пожар! На помощь! — просто завопил он. — Пожар! Спасите!

— Кто внутри? Кто… — перепугавшись, запинающимся голосом спросил тот, кто только что стучался. — Кто-кто-кто там?

— Старший сын Фан-шаншу, — раздражённо ответил Фан Добин, отгоняя дым рукавами. — Возлюбленный принцессы Чжаолин.

— Фан… Молодой господин Фан? — у говорившего душа разума улетела, душа тела рассеялась. — Сюда! Молодой господин Фан внутри, что же там загорелось? Ох, Небо, как же молодой господин Фан там оказался? Кто его запер? Скорей, сюда!

Пока Фан Добин стоял посреди густого дыма, зажав нос, его посетила блестящая идея, перетерпев огонь и чад, обыскать комнату — преступник уходил в спешке, возможно, не успел что-то забрать.