Лотта Ленья. В окружении гениев

Меньше недели прошло после убийства и взрыва, на которые никто не обратил внимания. Ожесточенные бои шли практически незамеченными для большинства соотечественников Лотты, потому что ограничивались районами, в которых проживал рабочий класс. После того как канцлер Дольфус позволил вступить в силу закону о предоставлении чрезвычайных полномочий, во многих районах начался хаос. Австрийские социал-демократы оказались более боеспособными, чем немецкие. Самые воинственные из них, Республиканский шуцбунд, открыли огонь. Погибли женщины и дети, но это только ускорило развитие ситуации. Хотя боевики действовали против воли своей партии, их действия послужили поводом для преследования и арестов непричастных товарищей.

– И в Австрии мгновенно было покончено с прекрасной демократией, – говорит Лотта.

Кардан кивает.

– Когда я думаю об этом, то теряю всякую уверенность, что можно куда-то сбежать.

Сцена 13

Бедные, но несчастные – Лувесьен, январь 1934 года

Лай Харраса приветствует Лотту еще до того, как Курт открывает ей дверь. Она слышит пса, стук его лап по паркету. За ним следуют шаги хозяина.

– Заходи, – говорит он, стоя в дверях.

В гостиной Лотта со вздохом валится на диван.

– Это была сложная неделя, но думаю, мы все успели сделать. Спасибо, что передал деньги Кардану.

– Должен признаться, что я немного удивился твоей просьбе. Мы его почти не знаем, и если один раз и встречали, то у меня было чувство, что его медлительность раздражает тебя не меньше моего.

Лотта смотрит на него с удивлением. Она с трудом вспоминает, как познакомилась с Карданом, поэтому не чувствует ни отвращения, ни радости по поводу встречи с ним. Ей немного стыдно за безразличие, которое вызвала у нее эта жалкая фигура, еще недавно сидевшая за столом напротив.

– Наверное, я чувствовала, что мы все теперь должны держаться вместе. Самое малое, что можно сделать против этой мрази, как думаешь? И я правда считаю, что он может нам помочь.

Курт откашливается.

– Он хотя бы не похож на мошенника.

Лотта кусает губы. Еще ни разу Курт не произносил таких резких слов об Отто – и она, в общем, не может с ним не согласиться.

– Бедный Кардан – точно нет. Это так ужасно – вдруг оказаться сиротой, все равно в каком возрасте. Надеюсь, ты смог убедить родителей покинуть страну?

– Они думают обосноваться в Палестине.

– В Палестине? Но это так далеко.

Курт кивает.

– Они не хотят быть незваными гостями и ставят на новое государство Израиль. Да и британцы не хотят впускать в страну так много евреев сразу, чтобы арабов не испугать. Поэтому родители еще ждут.

– Боже мой! Мне не кажется, что там молочные реки, кисельные берега. Твои родители действительно хотят именно туда?

Он пожимает плечами.

– Они ищут новую родину, как и все мы. Кстати, мне очень помогло то, что ты прислала этого верного мальчика. Спасибо еще раз, – он гладит Харраса. – Какое замечательное зрелище он устроил, когда его привезли в огромном ящике и поставили перед домом. Все соседи прилипли к окнам. Он их не разочаровал и показал самый длинный в мире номер отливания мочи.

Лотта смеется:

– О, Харрас!

– Нет, правда, я думал, что он никогда не закончит. Наверное, от волнения сдерживался всю поездку. Он теперь уже не так громко скулит по ночам, как вначале. Я боялся, что пес тоскует по нашему домику в зелени.

Лотта морщится.

– Тебе это будет неприятно, но я рада, что он продан. В пустом доме есть что-то жуткое. Ты уже решил, что делать с остальной мебелью? Кое-что мы оставили на время у родителей господина П.

– Наверное, пусть она побудет там, пока я не найду место, где захочу жить постоянно. Может, я скоро надолго поеду в Голливуд.

Голливуд? Лотта выдавливает из себя улыбку.

– Похоже на сон. Что планируешь там делать?

– Мне написала Марлен Дитрих. Она хотела бы, чтобы мы с ней и Штернбергом работали над музыкальным фильмом.

Лотта не может удержаться от колкости в адрес знаменитой актрисы.

– Помнишь, как она пробовалась для «Трехгрошового фильма», а Пабст ее не взял?

Курт поднимает брови.

– Если я правильно помню, он отказал ей, потому что посчитал ее ноги слишком красивыми, а ее саму – слишком высокой.

Об этом она не подумала. Лотта с раздражением смотрит на свои руки.

– Тогда пусть мебель хранится там, пока не будет ясно, где ты останешься. И, кстати, если ты встретишь симпатичного американца, за которого я могу выйти замуж, привози с собой.

Некоторое смущение не позволяет ей выразить прямо, что она практически полностью потеряла интерес к Отто.

– Господин П., к сожалению, после продажи дома задолжал нам довольно много денег. Надеюсь, когда-нибудь мы увидим его снова.

Конечно, Отто смог найти миллион отговорок, почему Курту возвращается только часть денег.

– С каких пор ты стала такой мелочной? – спрашивал он во время последней ссоры.

– Ах, если бы речь шла только о моих деньгах! Я даже подумать не могла, что ты захочешь сидеть на шее именно у Курта.

– Я не единственный, кто так делает.

– Я никогда ничего не брала без его ведома. И, кроме того, я была его женой. Это все же другое.