Ловчий

Ничего выходящего за рамки обыденности этого мира ночью не случилось. Я даже вздремнул пару часиков под утро. В реке хихикали и плескались навии с русалками, в лесу свистели, хрипели и ухали уж вовсе непонятные существа, но ни одна тварь к нам не приблизилась даже на сажень. Впрочем, ничего удивительного. Не надо считать, что нежить и подобные им формы полностью лишены инстинкта самосохранения, я на их месте тоже обходил бы этих странных девчонок десятой дорогой.

Поутру мои спутницы категорично потребовали найти им место для моциона. Мол, ни одна, даже недоучившаяся, чародейка в город в таком виде не заявится. Хотя как по мне, они выглядели вполне прилично. Ну, слегка чумазые и пыльные, так это не страшно.

Противиться не стал, пусть перышки приглаживают, мне тоже привести себя в порядок нелишним будет. Успел изгваздаться, как чертулай, пока обыскивал обиталище Вышаты. К тому же совсем не помешает озаботиться какой-нибудь провизией: до Чернограда плыть еще почти целый день, а из еды осталась только краюха хлеба да мешочек соли.

Небольшая бухточка с чистым песчаным дном попалась очень быстро; я причалил, вытащил баркас на берег, выпустил девочек, а сам взял найденную в лодке рыбацкую острогу и решил пройтись по берегу, в надежде загарпунить какую-нибудь рыбину.

Долго гулять не пришлось: едва отошел на пару десятков метров, как заметил в воде под корнями здоровенную рыбину почти три локтя длиной. Сом, а это был именно он, едва заметно шевелил плавниками и спокойно грелся на мелководье под ярким утренним солнышком.

Грубо откованный зазубренный наконечник остроги врезался усатому точно в башку. Этого вполне хватило, правда, все-равно пришлось повозиться, утихомиривая громадину. Справившись, я вытянул рыбину на берег, поклонился реке, пробормотал короткую благодарственную молитву Хозяину Вод, вполне довольный собой, взвалил трофей на плечо и потащил к лодке.

Из бухточки слышался плеск воды и восторженный визг девочек. Решив не смущать девиц, я нашел удобное место за кустами и совсем уже собрался потрошить добычу, как случайно, в прорехе между зарослями, увидел…

Признаюсь, я не поверил своим глазам, потому что вместо юных чародеек в воде возле баркаса плескались взрослые прекрасные девушки. Словно светящаяся изнутри кожа, идеальные соблазнительные очертания обнаженных тел, дразнящие возбуждающие голоса – незнакомки выглядели словно спустившиеся с небес богини. У меня даже в груди сперло.

Впрочем, наваждение мгновенно рассеялось – уже через миг богини превратились в обычных девчонок с угловатыми плоскими телами и минимальными женскими признаками. Правда, Йоля все-таки выделялась на фоне остальных, но на увиденное секундами ранее не тянула даже близко.

– Тьфу ты! – Я сплюнул и принялся за сома. – А вообще, очень странно, от морока я отпорный, а тут привиделось как наяву…

Речной житель принес еще одну неожиданность – приятную: у него в желудке нашлась новенькая, словно вчера отчеканенная, увесистая серебряная монета номиналом в целый румийский дукат, равный по стоимости резану Серединных земель.

– Один сегебгяный гезан га́вен десяти ггивнам. Одна ггивна – десять алтынов, один алтын стоит пять двойных ггошей или одиннадцать одинагных… – Беззлобно скопировав своего старого знакомца, хафлинга Мирона Додона, я завернул находку в тряпицу и спрятал в походную суму. – Ну а что, вполне неплохо. На эти деньги вполне можно пропитаться целый месяц. Или оплатить дорогу до Вышеграда. Не помешает.

Разделав добычу, занялся костром, а вот тут последовала уже довольно неприятная неожиданность. Решил тренировки ради распалить огонь чародейством, но обнаружил, что ничего не получается. Сила все еще чувствовалась, но ее не хватило даже на такую мелочь.

– Не восстановился еще, что ли? – Решив позже еще раз попробовать, я воспользовался огнивом и кресалом.

Особо этим не обеспокоился. Как обладатель истинного дара, я черпаю Силу прямо из Пределов, без посреднических заклинаний, как это делают обычные владеющие низшего и среднего уровня соответственно, трачу на чародейство много своей энергии, которая восстанавливается не так быстро, как обычная физическая усталость. Со временем дар вернется. Вот только когда, увы, неизвестно. Чародейства такой силы, как вчера, творить еще не случалось.

Огонь с веселым треском побежал по хворосту, я приладил на костер трофейный котелок с порубленной на куски сомьей головизной, щедро сдобренной диким луком и черемшой. Куски сомятины на импровизированных шампурах из ошкуренных прутиков пойдут на готовку чуть позже, когда угли прогорят.

Девицы уже успели вылезти на берег и в ожидании, пока высохнет одежка, загорали голышом на берегу. Не высовываясь из кустов, я приказал им следить за едой, а сам, отойдя поодаль, занялся своим моционом.

Только залез в воду, как обнаружил, что малолетние владеющие женского полу наладились подглядывать.

– А по шее? Совсем охренели, заразы малолетние? Клянусь Старшими, спущу шкуру не хуже классных надзирательниц!