Love You (СИ)

Расстояние между нами и Тэхёном стремительно сокращается, и мне требуется несколько секунд для понимания того, что он идет слишком быстро. Чересчур быстро для человека, не преследующего разрушительных целей. Я вижу, как напрягаются плечи Джексона и успеваю уловить запах зреющей угрозы — Тэхён больше не смотрит на меня. Его лицо напоминает маску ледяной ярости, и все внимание сосредоточенно на моем спутнике. Смуглая ладонь с длинными пальцами смыкается на затылке Джексона всего в нескольких дюймах от меня — от силы сжатия ногтевые пластины бледнеют и это становится для меня сигналом отшатнуться назад. Тело Джексона же, напротив, срывается с места и летит вперед; раздается скрежет ломающегося пластика, и он с глухим стоном валится на землю одновременно со сбитым автомобильным зеркалом. Асфальт окрашивается темными каплями крови — удар пришелся ему в лицо. Не дав ему возможности опомниться, Тэхён отводит ногу назад и и носком ботинка ударяет Джексона под ребра.

Меня словно загипнотизировали: нет ни страха, ни паники, ни желания прекратить происходящее, хотя я всегда испытывала отвращение к физической жестокости. На эти несколько секунд я позволяю себе наслаждаться возможностью быть слабой. Джексон заваливается на бок, и теперь я отчетливо вижу, что у него рассечена переносица, по лицу струится кровь, голубая рубашка и безупречно отглаженные брюк испачканы в пыли. Тэхён опускается на одно колено, ткань его дизайнерского пиджака растягивается, когда он заносит кулак и быстро обрушивает его вниз. Происходящее не имеет ничего общего со сценой из кинематографа: звуки не такие хрусткие и эффектные, удары не такие зрелищные, но от этого картина становится лишь более устрашающей. Сейчас я вижу другого Тэхёна, чей образ пылился на задворках моего воображения: машину по причинению боли, не знающей ни сожаления, ни жалости.

— Тэхён, хватит, — вернувшееся сознание выталкивает из меня необходимые слова, и я делаю шаг к нему с намерением остановить. — У тебя будут проблемы.

Тэхён выпрямляется над стонущим Джексоном и, коротко замахнувшись, опускает последний удар ногой ему под ребра. Его рубашка выбилась из-за пояса брюк, колени в пыли, а в глазах мерцает опасный металлический блеск.

— Пойдем в мою машину.

Это не походит на приглашение, скорее, распоряжение, но у меня нет ни малейшего желания возражать. Я бросаю последний взгляд на Джексона, который в глухим мычанием зажимает окровавленный нос и, убедившись, что умирать он не собирается, шагаю за Тэхёном. Эта односторонняя драка не обошлась без свидетелей: я замечаю перепуганные глаза девушки, выглядывающей из дверей голубого автомобиля, и парня в клетчатой рубашке, приложившего телефон к уху. Тэхён не выглядит так, словно его это беспокоит, поэтому я говорю себе не думать о последствиях.

— Как ты узнал о выписке?

— Твой лечащий врач сообщила мне.

— Вы общались?

Тэхён продолжает молча идти вперед, оставляя этот вопрос без ответа, но он мне уже не нужен. Все это время он думал обо мне. Ему определенно не все равно.

— Это ведь мог быть и не он.

— Это был он, — Тэхён бросает на меня быстрый взгляд, и его челюсть заметно напрягается. — Ты так и не научилась лгать, Лиса.

Он открывает для меня дверь Genesis GV80, и я осторожно опускаюсь в охлажденный салон. Сердце все еще бешено колотится, а разум настойчиво напоминает, что на расстоянии каких-то десятков футов все еще корчится от боли мой муж. Наверное, что-то во мне сломано с рождения, потому что мне наплевать. Сейчас, когда Тэхён рядом, я слишком чувствую себя в безопасности, а мир за пределами этого автомобиля кажется незначительным. Мама просчиталась, потому что я не одна.

Тэхён опускается на водительское сидение: на его висках поблескивают капли пота, волосы растрепаны. Он быстро прочесывает их пальцами и выжимает кнопку пуска двигателя, отчего машина плавно трогается с места. Внутри меня бурлит коктейль из самых противоречивых эмоций, но в нем по-прежнему превалирует одна: он здесь, рядом и ему точно не все равно.

— Куда ты меня везешь?

— В дом к твоим родителям, — твердо произносит Тэхён, глядя на дорогу. — Ты не должна возвращаться к нему, Лиса.

— Этого не было в моих планах. Я подаю на развод.

Тэхён несколько раз быстро моргает, его ладони крепче сжимают руль. Я не дышу, следя за его реакцией. Меняет ли это что-то для него, для нас?

— Ты говорила, что у твоей дочки каникулы, — его голос звучит тихо и ровно, глаза по-прежнему устремлены в лобовое стекло. — Уезжайте вдвоем из Сеула. В Францию, он по-прежнему нравится тебе?

У меня перехватывает дыхание. В детстве я изводила его рассказами об отдыхе в Париже, а Франция была моей любимой страной.

— Ты помнишь?

— Я возьму все расходы на себя, — словно не слыша вопроса, продолжает Тэхён. — Проживи это время в свое удовольствие, Лиса.

— А как же четверги?

— Их больше не будет, — он наконец, отрывает взгляд от дороги и смотрит на меня. — Можешь не беспокоится за наследство своей дочери — на дела компании это никак не повлияет.

— А ты? — хрипло вырывается из меня.

— А что я?

— Ты останешься здесь?