LoveStar

В животе у нее скрутился тугой узел, и она стала искать глазами бабочек под потолком. Найдя одну, она почувствовала надежду. Вдруг это скрытая камера. Вдруг их снимают для шоу сюрпризов компании «ВПаре», и ей специально выдали неподходящую пару, чтобы создать напряжение перед появлением единственно подходящего ей человека. И сейчас все засмеются, станут шутить, и все будет хорошо. Конечно, нельзя судить о Пере по первому получасу знакомства, но все-таки это не может быть та самая научно доказанная любовь.

– Du skal ikke ha’ en øl. Go into værelset og vær våd og varm når jeg kommer[33].

Он вытащил какую-то пачку и протянул ей.

– Спасибо, – сказала Сигрид, покраснев. Она хотела вежливо пожать ему руку, но Пер прижался к ней и полез языком в рот.

– Тут еще есть, – сказал компьютерщик. – Он копался в их взаимодействиях с системами. Он стал посредником во всех их действиях. На это ушло время, но все их покупки и сообщения проходили через его страницу. Неудивительно, что он забросил свою целевую группу…

Менеджер лишился дара речи. А компьютерщик уже слал ему пачку текстовых файлов:

– Вот больше ста бессимптомных сообщений, которые он оплатил из своих денег, смотрите: [Спасайся, Сигрид]. Он нанял себе беса, как субподрядчика, чтобы тот этим всем занимался. Вы и правда этого не отследили? У вас же есть надзорная программа?

– Откройте текстовый файл!

Вот что открылось в файле: [Жертвы свободы… Конкурсное задание для бессимптомных носителей! Задание: Индриди Харальдссон. Лавтаназия. Ваша доля с продажи – 75 %!]

– Открытая лицензия на отлов, так сказать, и комиссия 75 %! – провозгласил компьютерщик.

– Что это за бред? – не понял менеджер. – LoveDeath никому не выплачивает комиссию 75 %. Он сам оплатил лавтаназию, из собственного кармана!

– Лицензия на отстрел, – повторил компьютерщик веско. – Это же строжайше запрещено, кроме редких исключений.

– Я ему разрешения не выдавал, – заверил менеджер.

– Ц-ц-ц, тут еще копать не перекопать…

– Что такое?

– А вот, смотрите! Вот волновые снимки, которые он послал во «ВПаре». Сравните сами!

– Что это? – спросил снова менеджер.

– А вы не видите, что он подделал данные этой девушки для «ВПаре»? Он отправил им снимок своей собственной волны, подписав ее именем! Этот паскудник добился впаривания обманом!

– Черт бы его побрал, – отозвался менеджер.

– Займитесь им уже, – сказал компьютерщик серьезно. – А я сообщу в надзорный отдел.

– Одну минуточку, – попросил менеджер.

– Что такое?

– Это, некоторым образом, проблема для меня. Вы же понимаете. Я должен был заняться этим раньше. Я приструню Пера, отключу его от новых заданий. Найду нового представителя. Я вас хорошенько отблагодарю за поддержку, если это дело не пойдет дальше…

«Du er en smuk pige», – сказал Пер, отпивая из бутылки «Туборга». Он поставил ее на стол и схватил Сигрид левой рукой за ягодицы. – «Du er en flot tøs», – повторил он и сжал крепче, а второй рукой забрался под юбку. Ловко отодвинул в сторону трусики и провел пальцем от края волос вверх по ягодицам, как будто снимая крем с торта. Облизал палец и снова сказал: «Du er min eneste ene, du er en smuk og varm og dejlig pige»[34].

Команда: сжечь тела

Уже начинало смеркаться, и надежды на то, что Индриди найдет Сигрид, почти не оставалось. На часах было почти полдевятого – слишком поздно. В тишине предосеннего вечера пели ржанки, мычали коровы, вдали напевал пастух; Индриди совершенно выбился из сил. Где-то глубоко в недрах этих высоких скал его солнечно-прекрасная Сигрид встретилась с Пером Мёллером. Из-за облаков сияла звезда Лавстара. Время от времени космодром LoveDeath за горой Хрёйн-дранги озарялся вспышками, которые высвечивали контуры пика, острые и колкие, словно нож в сердце Индриди. За вспышками накатывал грохот, разносившийся по долине эхом, похожим на тяжкие рыдания. Долину накрыл туман, в лицо дохнуло росой от запуска ракеты. Индриди спустился с холмика и побрел в сторону горы по маленькой лощинке, в которой между камней и заросших травой берегов пробивался ручеек, питавший маленькое озерцо; он понуро шел вдоль ручья, пока не добрался до скальной стены. Наверно, он никогда еще так не плакал с самого дня возрождения. Он мог заплакать, только если поранится до крови. А теперь ему было невыносимо плохо, и из сердца толчками хлестала печаль.

Когда Пер стал облизывать свой уродливый палец, Сигрид еще не понимала, что происходит; ее только что едва не вырвало, когда он засунул свой язык ей в рот почти до самых миндалин. Его рот был набит пивом и чипсами. Она смотрела на него с отвращением и ужасом, сжимала бедра и пыталась вырваться, а он снова присосался к бутылке. Он уже был сильно пьян.

– Her er din gave. Jeg kommer snart[35].