Ловец бабочек

- Я потом лучше брошюры почитаю, если уж вам для отчетности надобно, - Себастьян с немалым интересом разглядывал улицу.

Прямая.

Перерезанная другими такими же прямыми и доволи широкими, выстроенными, надо полагать, так отнюдь не случайно. Здесь по-хорошему и повозка пройдет, и целый армейский обоз при надобности.

…бараки отстроить легко.

…даже если спалят прицельным ударом, да и сам этот городишко, возникший у границы, нужен лишь как перевалочный пункт. И теперь от Себастьяна зависит, будут ли через него переваливать шерстяные юбки с чулками или же сотни солдатские…

Нехорошо.

Неуютно.

Бараки сменились унылыми коробками о трех этажах. Дома были какими-то… неинтересными? Ни тебе кружевных балкончиков, ни лепнины худо-бедно, ни парадной с дремлющим при ней дворником аль и вовсе, коль дом богат, швейцаром. Нет, единственным украшением – соколиные стяги да ржавые веревки водосточных труб, которыми дома будто бы к земле привязывали.

- Вам не нравится?

Она свернула.

Проспект прямой, что стрела.

И дома здесь уже повыше, этажей в пять. Нижние – остеклены. Не жилые, магазины, догадался Себастьян. Катарина еще сбросила скорость, позволяя оглядеться. А посмотреть тут было на что. Стекло.

Металл.

Широкие мостовые идеальной чистоты.

Полицмейстер в белом далмане, который проглядывал под коротким плащом, машет палкою. Дребезжит по рельсам конный трамвай. Барышни прогуливаются… застыл у витрины мужичонка, вперился в дамский наряд задумчивым взглядом.

Люди…

…там люди.

…и здесь люди.

…и так ли важно, каким они богам молятся?

- Это главный универмаг… городская поликлиника… первая, - уточнила Катарина. – Центральная библиотека… ателье… магазин тканей…

…на дверях которого поверх внушительного вида замка красовалась табличка с надписью, верно, для тех, кому замок не был преградой.

- Управление недалеко, но мы можем пройтись, - она остановилась у обочины и сняла перчатки. – Если вы, конечно, не против…

Себастьян против не был.

Интересно же.

Воздух… как воздух… ни тебе удушающей вони общественных крематориев, о которых писали в «Охальнике». Ни гнилостного запаха зелий… ни… ничего.

Небо то же.

Снег вот.

Как снег. Себастьян позволил крупной снежинке на руку сесть и слизнул.

- Что вы делаете?

- Да так… расскажите мне, пожалуйста, о Кричковце. Я так понял, вы этим делом занимались?

…сказал без удивления.

И недоверия Катарина не услышала. А ведь находились такие, кто не желал верить, будто она сама… да что там, находились. Пожалуй, в большинстве своем люди не верили, что женщина способна поймать… такого.

Искали за ней мужскую тень.

Находили.

И узнав о женихе из Особого отдела, хмыкали с пониманием. Мол, теперь-то все ясно, ясней некуда.

- Кричковец… вы ведь читали…

- Читал, - князь подал руку, и Катарина приняла, запоздало подумав, что со стороны они выглядят этакой праздной парочкой. Того и гляди, патруль подойдет, поинтересуется документами. – Но все же бумаги – это не совсем мое. Тем более, неполные.

Катарина почувствовала, что краснеет.

Досье и вправду было… приглаженным. Харольд самолично убрал из него все, что могло бы выставить родное Управление в неприглядном свете. Нет, ничего важного, конечно, но все-таки…

- Как вы поняли, что появился маньяк?

- Маньяк, - эхом отозвалась Катарина.

Одержимый манией. Так говорил дядя Петер, а еще объяснял, что не всякий убийца есть маньяк, что следует различать массовых, серийных и истинных одержимых. И в учебниках тех самых, закрытых, также писали…

- Меня направили сюда по распределению, - говорить придется и, пожалуй, о вещах неприглядных, но иначе не выйдет рассказать правды. – Но…

- Вам не обрадовались?

- Да.

- Понимаю, - князь остановился у витрины кондитерской, в которой были выставлены муляжи пирожных. – В свое время мне тоже не обрадовались, если вас это утешит.

…вряд ли настолько, как Катарине…

- Полагаю, не принять вас не могли, но и давать вам нормально работать никто не собирался. Сгрузили кучу бумаг, понадеявшись, что вы в ней утоните. Или запросите пощады, тогда вам погрозят пальчиком и милостиво разрешат подать прошение о переводе. Так?

Катарине только и осталось, что кивнуть.

Именно.

Хмурый Харольд. И его верная цепная собака, мигом учуявшая в Катарине соперницу. Коллеги, которые за спиной ехидно называли ее сыщицей, а потом, осмелев, поняв, что за Катариной никто не стоит, и в глаза…

Столик в углу.

Куча папок.

Старые пыльные дела… почта… целые мешки писем, в основном – пустых жалоб, порой – доносов, и каждое следовало зарегистрировать. Заниматься этим должна была бы секретарь, но…

…но разве Катарине спорить?

- Вам повезло найти себе дело, - Себастьян приник к витрине щекой, уставившись на муляжи пирожных с такой невыразимой нежностью, что стало слегка не по себе. – Может, все-таки зайдем? А то я, признаться, не завтракал. Да и замерз.

- А мертвецкая?

- А что мертвецкая? Труп от нас никуда не денется. У меня же хвост, того и гляди отвалится.

Произнесено это было с немалым упреком.

…в кофейне пахло кофе.

И еще корицей.