Ловец солнца

Глаза Кайдена, облаченного в черное с золотой отделкой традиционное платье, полностью соответствовавшее его статусу, действительно светились. Они тлели как угольки, в то время как у Кайдена, стоявшего рядом с Евой, глаза были непроглядно темными и будто потухшими.

– Мои силы запечатали, – напомнил он. – Сейчас я почти простой смертный. Ты видела у обычных людей такие глаза?

– Ладно, предположим, – униматься Ева не планировала. У нее еще были важные вопросы, и она собиралась во что бы то ни стало их задать. – Но разве ты не говорил, что в городе остались только те, кто не выжил? Но ты-то живой…

Она осеклась, услышав тихий смешок Кайдена. Лицо его светилось от восторга.

– А это, Ева, парадокс, созданный моим братом. Я выжил тогда, но сейчас мне предстоит погибнуть, то есть совершить два противоречащих друг другу действия.

Это наказание Сэбел создал для Кайдена, оно было придумано специально для него и ни на ком не испытывалось.

Раньше Кайден и подумать не мог, что его безупречный брат может допустить какую-то катастрофическую ошибку. Но Ева, благодаря своему упрямству, смогла найти одну брешь в этом наказании, и сейчас они вместе наблюдали вторую.

– Ева, – не отводя взгляда от себя из прошлого, Кайден схватил ее за плечо. Крепко сжал, – что бы ты ни задумала, насколько бы безумная идея ни пришла в твою светлую головку, действуй. Я поддержу тебя во всем.

– И как это понимать? – опасливо спросила Ева. Подрагивающий голос Кайдена, полный восторга и предвкушения, заставил ее всерьез забеспокоиться.

– Думаю, – он посмотрел на Еву, и ей показалось, что она заметила слабые огненные всполохи в его глазах, – мы сможем вырваться из наказания. Если ты продолжишь делать… то, что делала.

– Да без проблем. – Кайден все еще сжимал ее плечо, и Ева ухватилась за его запястье, чтобы он не попытался сбежать, услышав вопрос. – А мне, случайно, не нужно знать, что ты здесь делал?

И воцарилась тишина. Взгляд Кайдена потух, на смену восторгу пришло замешательство. Несколько мгновений он боролся с собой: рассказывать правду было опасно – Ева так разозлилась на него из-за смерти нескольких девушек… Сложно было представить, как она разъярится, узнав, что из-за него был уничтожен целый город. Но и не рассказать Кайден не мог. Если он желал выбраться, ему следовало быть с Евой честным.

Но как же ему не хотелось, чтобы она вновь на него кричала…

– Я расскажу, – наконец решился он, – лишь прошу проявить понимание. И снисхождение.

– Мне уже все это не нравится, – призналась Ева, но пообещала.

– Ты должна знать: все, что я совершил, делалось из благих намерений…

***

Он не помнил времени, что провел бесплотным духом, но, когда Маэви вернула его, Кайдену казалось, из-за этого вмешательства он лишился чего-то очень важного. Будто бы его ждала спокойная тихая жизнь, о которой Кайден так мечтал, но которую уничтожили в тот самый миг, когда он почти к ней прикоснулся.

Вместе с этим чувством появилась и странная уверенность, будто над всеми Небесными островами кто-то есть. Ощущение, словно как бы высоко ни забрался любой из новых богов, нечто незримое и могущественное всегда будет выше.

Маэви, с которой он решился поделиться своими подозрениями, не восприняла слова брата всерьез. Она посчитала, что виной всему долгое пребывание в мире духов и насильное возвращение на землю. Она не высмеивала его теории, но не верила ни одной.

И в какой-то момент Кайден перестал делиться с ней своими мыслями, хотя они никуда не делись. В конце концов неясные ощущения обрели форму. Кайден нашел ответ, который так долго искал.

Небеса не были низвергнуты на землю. Все эти предсказанные дети, как бы сильны они ни были, не имели возможности уничтожить то, что не имело физической оболочки. Разгромленная армия Небесных монстров больше походила на фикцию, чем на реальную силу.

Словно с ними кто-то игрался.

Кто-то древний и всесильный, но с отвратительным чувством юмора.

Кайден множество раз задавался вопросами: откуда появились все те люди со своими пророчествами? Кто дал предсказанным детям силу? Почему Небеса приняли правила игры и создали свою чудовищную армию, вместо того чтобы наказать людей сокрушительным стихийным бедствием?

Только пережившие изнурительную засуху люди просто не смогли бы справиться с новым природным гневом. Они сдались бы и сами, своими руками, принесли предсказанных детей на алтари Небесных храмов.

И каждый раз единственно верным ответом, по мнению Кайдена, было неутешительное: «Так пожелали Небеса».

Самым невыносимым в его положении было то, что Кайден ни с кем не мог поделиться своими мыслями. Даже родная сестра, всегда встававшая на его сторону, что бы ни случилось, отказывалась видеть в его словах здравый смысл… Что же говорить о других?