Ловец тумана

А этот, второй… Герхель потянул носом… И чуть не фыркнул в негодовании от своего открытия… Тьфу ты! Баба ведь! Волосы рыжие, во все стороны, чисто воронье гнездо, глазищи злые, зеленые… Бабу в партию взяли, ты подумай! В Моровые Плеши, в самую Чащобу потащили!

Неладное что-то с миром творится, неправильное…

«Зачем пожаловали-то, – нахмурился Герхель. – Или жизнь вам не дорога?»

Чародей закончил рисовать посохом, дал товарищам отсмеяться. Не оборачиваясь, громко спросил:

– Герхель, чего принюхиваешься? Выходи, как раз ужин подоспел.

Герхель аж сморщился весь от такого. Во-первых, как мальчишка его учуял, спиной, что ли?

Во-вторых, мальчишку он сразу узнал. По голосу.

И смущенно потирая лысую голову когтистой лапой, цепляясь за ветки, неуклюже переступая кривыми ногами, вышел на свет.

– Старый совсем стал, – скрипуче сказал он, горбясь сильнее обычного. – Старый, слепой… Не признал, милки… Не признал, мастер Север.

Лихие люди смеяться перестали. Смотрели на него без страха, но и без приязни. Молча изучали при свете костра.

Чародей, звавшийся мастером Севером, и вовсе не обернулся. Занят был тем, что растирал сапогом остатки своих рисунков. Тени таяли неохотно, напоследок ласковыми щенками лизали хозяйский сапог, будто просили оставить, наружу выпустить, волюшку подарить.

– Ну-ну, – буркнул через плечо мастер Север. – Нас еще небось переживешь, скверный старик.

Наконец, он обернулся. Растянул губы в улыбке. Улыбка у него была неприятная… неправильная какая-то.

Герхель ощерил в ответ острые клыки.

Ему нравились такие «человеки». Не умеющие улыбаться.

– Почто тревожите старика? – скрипуче выдавил Герхель, наклоняя голову вбок и чуть шевеля заостренными кончиками ушей. – Думаю, авось не разбойники. Те-то жилище мое стороной обходят… А все ж неуютно.

Партия наблюдала его, не меняя выражений лиц. Молча. Здоровяк, поиграв густыми бровями, прихлебнул своего варева, стал помешивать дальше.

– Мы принесли, – сказал мастер Север хмуро. – С тебя причитается.

Герхель сразу прекратил кривляться. Выпрямился, шагнул поближе к костру.

– Покажи.

Чародей переглянулся с охотником. Кивнул.

Охотник потащил из крепкой кожаной сумки круглый сверток. Неторопливо развернул его, положив на колени. Достал и показал.

Герхель пригляделся получше, вытягивая вперед длинную худую шею, сплошь покрытую бородавками. И тихо-тихо заскулил и закряхтел.

Сидящие вокруг костра не сразу догадались, что он так смеется.

Охотник держал за спутанные волосы туго обтянутый серой кожей череп с закаченными глазами.

– Теперь твой черед, Герхель. При себе карта-то?

Герхель скулить-смеяться прекратил. Невольно потянулся к груди, туда, где под меховым жилетом висела на цепочке капсула с заточенной в ней Бумагой.

Тотчас понял, что проштрафился, проиграл – мастер Север пристально за ним следил, и судорожное движение лапой утаить от него не удалось.

При Герхеле карта, а то как же. Почитай лет пять с ней не расставался. Иногда подмывало посмотреть – не истлела ли? Но капсулу раскупорить было страшно. А ну как пригодится еще Бумага – для размену или торгов каких?

И как знал: пригодилась.

Голова, что принес ему мастер Север, стоила того, чтоб отдать ему Бумагу.

Стоила того, что отдать карту, где указано было точное местоположение гробницы Шахрияра.

2

Разница между мирами почувствовалась, едва они миновали Точку Перехода.

Входную и выходную позиции портала Мурин-Альбинский устроил в соответствии с собственным чувством юмора.

Жанна служила им проводником.

Неделя понадобилась для того, чтобы разобрать страшную конструкцию в Тронном зале Хмарьевского Кремля, упокоить кости, который Мурин по безумию своему использовал в качестве отделочного материала. Неделя понадобилась для того, чтобы скрытно, не привлекая внимания властей, вывезти из подземелий останки воинов Тенабира и Вильвики, изрубленных клиц-клоков в клочьях форменных облачений стражи и тварей Хаоса, привлеченных Муриным из мира Аррет.

Неделя понадобилась на подготовку к путешествию в этот загадочный и пугающий мир.

Дело должно быть доведено до конца. Смерть-фактория, выстроенная Муриным в мире Аррет, в самом сердце страны, топографически соответствующей Хмарьевску. Страны, разоренной катаклизмами, которые один за другим обрушиваются на тамошние земли. Мир Аррет – сточная канава, мусоросборник, в котором сокрушительным эхом отдаются все несостоявшиеся на Терре и Альтерре бури и войны, все вариации несостоявшихся в мирах-близнецах концов света.

Места, где располагается смерть-фактория, носят название Моровые Плеши, первоначальное имя страны давным-давно забыто, города ее пребывают в руинах, на которых пытаются выживать вырождающиеся аборигены. Где-то там – среди руин и пустошей, – спрятан ключевой элемент выстроенной Муриным магической системы. И там же предположительно находится гробница хаосита Шахрияра – отмычка, необходимая остаткам муринских сообщников для претворения их плана в жизнь. Для возрождения Шахрияра, чей дух заточен между мирами Новыми Богами, Хедином и Ракотом.

В этой истории должна быть поставлена точка.