Лови любовь на живца (СИ)

Я решила продолжить говорить, чтобы немного, совсем чуть-чуть, потешить  своё самолюбие. -  Почему я её назвала химерой? Читаю я в твоём взгляде? – Он усмехнулся и кивнул, и я продолжила. – Потому что все женщины для тебя слились в эту химеру - огнедышащее чудовище с головой и шеей льва, туловищем козы и хвостом в виде змеи. Некоторые мужчины, не знаю, как ты,  даже лиц своих девушек не помнят, поэтому и получаю химеру. – Я вздохнула. - Эжен, может ты научился только пользоваться девушками? Я даже не удивлюсь, если  ты мне скажешь, что  у тебя есть  целая галерея их портретов, пусть даже выполненная импрессионистами.

- Что ты имеешь против импрессионистов?

- Ничего. Просто мне по душе реалистическое искусство. А импрессионистов можно понять, если смотреть на них, прищурившись.

- Зато получается объёмное изображение. Будто картина вышла из своих рамок  и предстала перед тобой в многогранном виде.

 Я с сожалением посмотрела на свой пустой бокал. Вино развязало мне язык, или… Додумать я не успела, потому что вновь появилась девушка-мулатка с блюдом фруктов. Она поставила блюдо на столик, забрала наши тарелки, и в экзотическом танце  немного потанцевав с ними перед нами, растворилась в темноте.

Я заметила лёгкую улыбку на губах Эжена и сказала. – На портрет этой девушки не надо смотреть прищурившись. Она итак предстала перед  тобой в очень объёмном виде.

- Но вот проблема, - усмехнулся Эжен и взял красное яблоко в руку, - меня интересует портрет совсем другой девушки.

-А-а-а. Понимаю. Меня тоже интересует её портрет, то есть портрет твоей Элен. Я представляю её высокой красивой блондинкой с волосами чёрными, как смола и небесно голубыми глазами. – Я замолчала, потому что  моя голова немного закружилась.

- «Пора опуститься на землю. – Произнёс во мне внутренний голос. – Что-то ты, девушка, много болтаешь, да и фантазию свою попридержи. Итак, Эжен уже стал немного странно фиолетовым. Или может быть, это солнечный закат? – Я посмотрела на  большой экран и утвердительно кивнула. – Слава Богу, это закат, а то я уже подумала, что становлюсь дальтоником».

- Ани, что  с тобой? – Услышала я голос Эжена и почувствовала пожатие его руки.

- Ничего со мной не случилось. Так, немного …галлюцинации. Здесь можно помыть ручки, попудрить носик и…почесать  затылок?

Он кивнул на райский сад у меня за спиной. – Там всё есть и …не спеши. Переоденься, так как наступает вечер и наша программа продолжает.

Словно услышав его, на экране появилась ужасно красиво-страшная маска, которая вдруг приподнялась и мы увидели улыбающееся лицо Ирен.

- Любимые гости наступает вечер. А это значит, что наступает самое прекрасное время лёгкой прохлады,  лёгкого веселья, лёгкого общения. Нас ждёт раскрытие тайны этого острова, и определение короля и королевы. Но для этого нам всем надо …замаскироваться. Всё есть в райском саду. Но помните главное условие этого вечера – никто  вас не должен узнать. Даже вы сами себя в зеркале не должны узнать. Понятно? – Она подмигнула, одарила всех ослепительной улыбкой и вновь надела свою маску.

- И что это означает? – Спросила я Эжена.

- Мы все становимся аборигенами это райского места. Нам предстоят приключения и выбор любимой пары.

- Любимой пары?

- Короля и королевы, которых коронуют,  обвенчают и только тогда они увидят друг друга. Чудесно? Да?

- Ой! – Прошептала я, приложив руку к сердцу. – Это же  анахрони́зм. (Анахрони́зм   — в исторической науке, литературе, кино — ошибочное, намеренное или условное отнесение событий, явлений, предметов, личностей к другому времени...).

- Ну и что? Зато будет весело, не сомневайся. Давай вставай и прыгай по камушкам к саду. В прошлый раз я с таким удовольствие наблюдал за этим. Порадуй меня ещё раз.

Я от возмущения даже слова не могла сказать. Ему весело, а я … его веселю?!

Я вошла в райский сад, так и не ответив себе на этот вопрос.

Почти полчаса я преображалась в аборигенку, глядя на других девушек. И в конце концов, не узнала себя в зеркале. Мои бёдра скрывала искусственная трава с ярко-красными ленточками и белыми пёрышками. Грудь я обвязала шёлковым шарфом со множеством сияющих палеток.   Украсила запястья рук и ног множеством браслетов и даже нашла в лавке чудес колокольчики, которые надевают на ноги индийские девушки.

Я долго выбирала маску на лицо, и выбрала ярко-красную кривую рожицу с белыми бровями плоским носом, словно у утки, и чёрно-белыми губами. Её  единственную,  я посчитала не ужасной. Скрутив волосы в пучок, спрятала их под маску, украсив ещё свою голову и белыми перьями. Красота получилась сногсшибающая.

Когда я в составе женщин-аборигенок вошла вновь в зал, то …не узнала его. Сумерки в зале  были разбавлены   разноцветными огнями и закатом солнца с большого экрана. Столиков в зале не было, зато везде валялись большие цветные мягкие пуфики и пушистые круглые зелёные коврики. Посередине зала на фоне огромного костра, пылающего с телевизора,  на берегу моря с заходящим солнцем, стоял каменный двухступенчатый пьедестал, на котором восседало несколько кошек.