Loving Longest 2 (СИ)

— Если вы все можете считать меня и Тэльво сообщниками Мелькора — то да, — мрачно ответил младший сын Феанора. — Механизм ларца — наше творение. Даже отец не полностью представлял себе устройство замка. Испортить механизм снаружи, не через замок, можно было только уничтожив ларец с помощью инструментов — сняв оковку и разъяв все слои стенок. Это было почти невозможно; я думаю, и Куруфин, который в основном и собирал стенки, не взялся бы их разобрать. Я уверен, Гортаур, что даже если бы ты взялся за такую работу, ставя себе при этом задачу не повредить содержимое ларца, то это заняло бы у тебя не меньше недели — при том, что ты можешь не спать и не есть. Да и отец бы это, мягко говоря, заметил, а он ведь лично запер и ларец, и сокровищницу перед отъездом в Валимар. Попытка нарушить работу механизма через замок, даже открытый, должна была привести к его поломке, при которой ключ перестал бы вращаться так, как обычно, и отец тоже не мог этого не заметить.

— Получается, что если мы верим Унголианте, то когда Финвэ ударили ларцом по голове, ларец был открыт, и, скорее всего, в нём уже не было камней, — сказал Пенлод.

Майтимо прикусил губу и провёл рукой по рыжим волосам.

— Ладно, — сказал он наконец, — но тогда… тогда Мелькор знал, что ларец будет открыт… как минимум… или же, когда он был там в первый раз, наш дед уже был убит, ларец уже был открыт, а убийца отдал ему Сильмариллы, и потом он и Унголианта вернулись в Форменос уже за остальными драгоценностями?..

— Второй вариант кажется мне более вероятным, — сказал Пенлод, — хотя вряд ли мы это можем узнать.

Маэдрос покрутил ключ.

— Я, конечно, не знал всех подробностей про замок, но я бы всё это время недоумевал, как же именно открыли ларец, если бы не был так уверен, что камни оказались у Мелькора вместе с ларцом, и у него или у тебя, — он обратился к Саурону, — было достаточно времени, чтобы его аккуратно открыть. Тем более, что обломков ларца тогда я не видел, — сказал он. — Хотя было так темно…

— Правильно, — сказал Амрод, — потому что я заметил остальные обломки, без замка, в кустах рядом с домом, когда мы уже уезжали, и мы с братом, — он сказал «братом», как будто бы Майтимо его братом не был, — собрали их и потом я бросил их в море. Что ты на меня так смотришь? Я же сказал, что замок — наша работа. Даже думать не хотелось, что сделал бы с нами отец, если бы узнал, что ларец разбился или что, например, у Мелькора оказался ключ.

— Почему же с вами, Питьо? — сказал Пенлод. — Один ключ был у Феанора, а другой у Майтимо. Очевидно же, что вы-то оба не имели никакого отношения к тому, что замок открыли.

— Пенлод, ты о чём? О моём ключе? — Маэдрос дёрнул искалеченной рукой, точно пытаясь сжать её в кулак. — Ты о моём ключе? Это я сейчас ношу ключ на себе. А тогда он просто висел у меня в комнате на гвоздике, а моя комната не запиралась… ну, не всегда запиралась. Его кто угодно мог взять. Нужно было просто подняться на третий этаж. В тот день он тоже висел у меня в комнате. Он до сих пор там висит. У меня сейчас ключ отца! Понимаешь?

— Вот Мелькора-то тогда забрали в Валинор, — покачал головой Саурон. — А меня нет. Мелькор у нас такой философ и знаток душ эльфийских и человеческих — отравлять сердца, разносить сплетни и склонять к противоестественным сношениям — это да, это он может. Учитывая, что вы, квенди, бессмертны, Манвэ, наверное, думал, что очень забавно посмотреть, что будет, если вам по триста лет зудеть в уши что-нибудь вроде «трахни брата, убей дедушку» или «убей брата, трахни дедушку». А я существо прямолинейное, и очень легко предсказать, что получится, если я окажусь в благословенном краю, где в открытых комнатах на гвоздиках висят ключи от ларцов. Вот меня в Валинор и не пустили.

— Майрон, — Маэдрос против воли усмехнулся, — видишь ли, я мог повесить ключ хоть на забор, — он снова стал серьёзен и вздохнул. — Чтобы попытаться открыть ларец, нужно было сначала зайти в сокровищницу. А вот ключ от сокровищницы был только один. И этот ключ всегда был на поясе у Финвэ. Попасть в сокровищницу можно было только убив Финвэ или, в крайнем случае, уговорив его. Вот когда его убили, всё уже было проще простого. Просто никто не мог себе представить, что на него можно поднять руку.

— Какая теперь разница, Майтимо! — воскликнул Амрод. — Никакой! Всё равно мы в безвыходном положении. И неважно, кто нас в него загнал. Мелькор — да, Мелькор. Тот, кто убил Финвэ — да, и он тоже, кто бы он ни был. И отец тоже. И твой Фингон, да, Майтимо, он тоже, если он, как думает Пенлод, видел, как всё было, но никому ничего не сказал, и подумал только о том, как обезопасить себя самого, сохранив открытый ключом замок.

Амрод повернулся и ушёл.

Майтимо рванулся за ним и увидел, что Амрод, выйдя из гробницы, стал спускаться по разбитой, пустынной дороге по направлению к разрушенным Стальным вратам.