Loving Longest 2 (СИ)

Хотя они сильно рисковали, сыновья Феанора решили, что в часовых будет стрелять Финдуилас. Майтимо даже с протезом стрелять из лука практически не мог, а потренировавшись перед отъездом, они выяснили, что Финдуилас стреляет намного лучше Амрода.

В этот момент издалека раздался глухой вой бронзовых труб, и из-за леса показался кортеж Маэглина. Подойти поближе они не могли, но одетого в чёрную шубу Маэглина на вороном коне с длинной золотой попоной они заметили; впереди ехал знаменосец, а рядом, на коне, поводья которого были привязаны к седлу коня Маэглина, сидел очень высокий всадник, закутанный в серый плащ; его руки и голова были безвольно опущены; казалось, он почти спит. Амрод толкнул старшего брата локтем под бок, но у того у самого сжалось сердце — да, это вполне мог быть Тургон.

Они подождали, когда отряд заедет в крепость; через некоторое время они увидели, как Маэглин расхаживает по парапету; рядом с ним появилась женщина в ярком сиреневом платье, которое среди белых отсветов снега и серых облаков над Химрингом будто светилось само по себе. Потом они ушли в башню.

Салгант слышал резкий, по-птичьи хрипловатый голос Маэглина во дворе и знал, что должен был его встретить, но у него так и не хватило духу. Он появился в комнатах Салганта, отряхивая снег с чёрного меха на воротнике.

— Ну что ж, всё неплохо, — сказал он, — лучше, чем я думал. Ты можешь идти, я расположусь здесь, — Маэглин окинул комнату высокомерным взглядом. - А, Лалайт, — сказал он.

— Милый Маэглин, а я тебя ждала, можно на пару слов? Давай выйдем, — девица подхватила его под руку и повела на улицу.

Салгант взял арфу, плед и чашку; он вздохнул, подошёл к окну. «Неужели она всё же хочет женить на себе Маэглина?..» — подумал он.

— Ой, не знаю, Лалайт, — сказал Маэглин. Салганту очень хорошо были слышны их голоса. — Сложно будет. Не знаю, как у меня получится это ввернуть в разговор. А если он не поверит?

— А ты, Маэглин, делай, как я говорю, — ласково ответила Лалайт. — Ну просто сделай так, как я сказала. Ты же милый. И ты и я — очень милые. Романтичные. Ты же хочешь соединить влюблённых, правда? А я тебе немножко помогу. Может, заодно вот того мне подаришь? — сказала она, указав на пленника, которого Маэглин привёл с собой.

Салгант вспомнил о том, как могут забавляться Зайрет и Лалайт, и ему стало не по себе от мысли, каких влюблённых и как они могут захотеть соединить. Он поспешно спустился вниз, во двор; ему стало страшно и очень хотелось найти Зайрет. По крайней мере, она умела ему сочувствовать.

Маэглин почти что с радостью располагался в покоях Салганта: он был со свой семьёй, хотя и не в полном составе; здесь они были сами по себе, и он был сам себе хозяином. Ему часто хотелось попросить себе назначения в Химринг или тому подобное место, но он справедливо опасался, что тогда Мелькор поймёт, что он, Маэглин, уже не испытывает к нему прежнего восторга. Он собирался уже выйти за балконную дверь и прогуляться до западной башни; обернулся — и в дверях перед ним внезапно предстал истинный хозяин Химринга — очень злой и вооружённый старший сын Феанора. Краем глаза он увидел у парапета тело стражника со стрелой в горле.

Амрод крепко сжал руку Финдуилас. Он давно не испытывал такого страха за брата; даже во время боя в Дориате, когда он увидел занесённый над старшим топор, он не поверил, что Майтимо может погибнуть.

Девушка дёрнула его за руку и показала куда-то налево. На скамейке у парапета они увидели фигуру в засыпанном снегом тяжёлом плаще с капюшоном; эльф сидел, как неловко посаженная фарфоровая кукла. Он даже не убрал в карманы или в рукава безвольно повисшие кисти рук: с пальцев капала талая вода.

«Да, это же руки Тургона», — подумал Амрод. Только сейчас он представил себе всё то, о чём думал Майтимо; понял, что старший брат, сам всё это переживший, испытывает двойную боль за тех, кто оказался в плену.

— Фаэлин, забираем его — мы ведь пришли за ним! — шепнул он девушке.

Амрод посмотрел на перила, нашёл восьмой столбик от южной стены, нашёл пятый камень от края, подбежал к нему, и, сняв меч с убитого стражника-орка, поднял плиту. Под ней действительно оказалось тяжёлое железное кольцо, к которому он привязал верёвку.

— Ты первая, я возьму его и за тобой, — сказал Амрод.

— А верёвка?

— Мы закроем плиту, но оставим верёвку для Майтимо. Если он… если он не сможет выбраться, ты её отстрелишь. Давай скорее!

Амрод прижал к себе левой рукой безвольное, исхудавшее тело пленника и скользнул по верёвке вниз, сжимая её правой рукой. Он удачно спрыгнул вниз и увидел, что Финдуилас потеряет ушибленное бедро.

— Ты как?

— Ничего, хорошо, лук не сломала.

Девушка откинула капюшон с лица эльфа, которого притащил с собой Амрод и недоуменно воскликнула:

— О Элберет, кто это?!

Маэглин панически бросился вбок, куда-то в кладовку; Майтимо поднял меч, открыл дверь ногой и поддел мечом занавеску, под которую забился Маэглин.

— Па-апа! — в ужасе заорал Маэглин. — Папа, помоги, пожалуйста! Он сейчас меня убьёт!