Loving Longest 2 (СИ)

— Майтимо… Майтимо, это самоубийство, — сказал Амрод. Он с тревогой, растерянно обернулся к Финдуилас. — Это же… скорее всего, это ошибка. Я бы тоже хотел, чтобы он был жив, но этого быть не может. Даже если он жив, Майтимо, подумай… Больше десяти лет в плену. Он не мог сохранить рассудок.

— Я тоже? — спросил Маэдрос.

У Амрода перехватило дыхание, когда он осознал, что сказал.

— Я же не имел тебя в виду, Майтимо. Прости. Но ты же знаешь, что Враг особенно сильно ненавидел его. Я просто боюсь представить, что с ним сотворили.

— Я тоже, — сказал старший. — И поэтому я постараюсь его найти.

— Как ты это сделаешь? — Амрод встревожился ещё больше.

Маэдрос задумался.

— Для меня это неприятная задача, — наконец, отозвался он, — но раз Фаэлин сказала, что видела Тургона в покоях Маэглина, то чтобы узнать о судьбе Тургона, в первую очередь надо обратиться к Маэглину. Насколько я знаю, сейчас в Химринге находится гарнизон из Ангбанда, который возглавляет приятель Маэглина — Салгант. Маэглин там бывает. Я знаю несколько способов пробраться в Химринг, которые Салгант вряд ли успел узнать. Этого должно быть достаточно, чтобы встретиться с Маэглином и как следует расспросить его.

— Я с тобой, — сказал Амрод.

— Не надо, Питьо, — вздохнул Маэдрос, — это же совсем не твоё дело.

— Нет, надо, я тебя не оставлю, ты же знаешь.

— Я тоже пойду, — заявила неожиданно Финдуилас. — Я не хочу оставаться без вас дома, дядя, мне страшно будет. И кроме того, я племянница Ангрода Железнорукого — у меня сильные руки и хорошее зрение. Это мой отец, король Ородрет, не хотел, чтобы я сражалась. А мой второй отец — простой лесной эльф, и он выучил меня стрелять. И когда Маэглин вам скажет всё, что нужно, я с удовольствием всажу ему стрелу в висок через оба глаза.

====== Глава 18. Серебряный браслет ======

Где печка с сумраком боролась,

Я слышал голос — ржаной, как колос:

«Ты не куй меня, мати,

К каменной палате!

Ты прикуй меня, мати,

К девичьей кровати!»

Он пел по-сельскому у горна,

Где все — рубаха даже — черно.

Велимир Хлебников

Салгант выглянул на улицу. Его комнаты — бывшие личные покои Маэдроса — были наверху, там, где заканчивались стены и начинались огромные башни. Широкий, огороженный с обеих стороны резными перилами парапет на вершине стены — тут могли бы проскакать пять всадников — соединял южную башню с западной.

Южная башня была жилой, в западной находились мастерская и покои, где Маэдрос некогда хранил свои книги, музыкальные инструменты, картины и другие предметы искусства. Сейчас от всего этого мало что осталось; несколько чудом сохранившихся арф и лютней Салгант забрал себе.

Через стеклянную дверь Салгант увидел, как из западной башни к нему по стене идут две женщины: его сожительница Зайрет и её подруга. Хотя в Гондолине Салгант был главой целого Дома, он мало что умел, кроме игры на арфе; всеми делами занимался его младший брат, который не пережил взятия города. Когда по настоянию Маэглина его назначили командовать гарнизоном Химринга, Салгант совсем растерялся; указания Маэглина мало чем помогали. Зайрет, бойкая молодая женщина-эдайн, взялась неизвестно откуда и быстро взяла в оборот бестолкового эльфа; даже орки её слушались. Бывший глава Дома Арфы с ужасом думал, что будет, когда она постареет. Физические отношения у них не сложились, да Салгант в них особо и не нуждался; когда ему рассказывали, что Зайрет развлекается с другими мужчинами, он лишь отмахивался, что тоже не добавляло ему уважения подчинённых.

Зайрет скинула лёгкий и тёплый кожаный жилет; её подруга была одета в серую заячью шубку. Салгант с недоверием и некоторой неприязнью посмотрел на хорошенькую Лалайт. На ней было тяжёлое платье из сиреневой парчи с тонкими серебряными узорами явно эльфийской работы; на платье — два ряда жемчужных пуговиц (самая большая жемчужина была явно снята с серебряного дерева в Гондолине); в ушах — бриллиантовые серёжки в виде арф; в светло-каштановых локонах искрилась бриллиантовая арфа-заколка. Совершенно непонятно было, откуда эта девица взялась и на какие средства она живёт, тем более, что она всё время говорила о выгодном замужестве.

— Ох, Зайрет, — сказала Лалайт на довольно корявом синдарине, — какого эльфа ты себе отхватила. Красота. Я тоже за эльфа замуж хочу.

— Так он у них и особо красивым не считается, — сказала Зайрет — как будто Салганта тут и не было. — Они говорят, что он толстый.

— Да ты что, глупости какие, у него просто щёчки розовенькие и кругленькие! — воскликнула Лалайт. Она подскочила к Салганту и нагло ущипнула его за щеку; эльфу показалось, что длинным ногтем она чуть не выколола ему глаз.

— Зачем тебе замуж за эльфа, ты же смертная, — недовольно сказал Салгант.

— А я, может, хочу, как Андрет и Аэгнор, чтобы были большие чувства, чтобы было что скрывать, переживать и вспоминать, — сказала Лалайт и шмыгнула носиком.

— Так у Андрет счастья не было, она же за Аэгнора замуж так и не вышла, — заметила Зайрет.