Ловкость лап

Вторая спальня в этом крошечном домике располагалась рядом с гостиной. В ней помещались узкая кровать, платяной шкаф и больше почти ничего. Я открыла дверцу и сразу увидела то, что нужно Руби. Чемоданы стояли на большом картонном ящике, на боку которого летящим почерком было написано имя — Эллис. Ещё в шкафу висела мужская одежда. Несколько серых костюмов, морской китель и поношенная лётная куртка из овечьей кожи, морщинистой и вытертой до шоколадной мягкости. За исключением этой куртки вся одежда была старомодной. Хотя, возможно, такие костюмы не раз выходили из моды и возвращались.

Я схватила меньший из двух чемоданов и понесла Руби. Она всё ещё раскладывала на кровати платья, комбинации, бельё, чулки и даже ажурный белый кардиган.

— Вот, — я протянула ей синий чемодан. — Это должно подойти.

— Спасибо, Кэтлин, — она выглядела ослабевшей.

— Может, давай я сложу? Я просто мастер укладки и упаковки. Вот увидишь.

Руби минутку поколебалась, потом кивнула и села на край кровати. Я свернула зелёное платье и уложила на дно чемодана. Потом добавила свитер, комбинацию и остальное бельё.

— Ну вот, — сказала я Руби, защёлкнув чемодан. — Готова идти?

Она схватилась за ручку чемодана и остановилась. По лицу пробежала тревога.

— Погоди минутку. Я не взяла никакой обуви. — Она сделала пару шагов к шкафу.

— Руби, нам не нужна обувь, — она озадаченно взглянула на меня. — Агате не нужна обувь, — повторила я.

Руби вздохнула и отвернулась, смахивая выступившие слёзы. Я молча подождала, пока её дыхание не выровнялось.

— Ты права, — шёпотом сказала она. — Я на минуту забыла, зачем мы здесь.

Мы вернулись обратно на кухню и выключили за собой свет. Я натянула сапоги, подержала чемодан, пока одевалась Руби. Снаружи она заперла дверь и подёргала ручку, проверяя замок.

— Дом выглядит так печально, — сказала она.

— Да, — я натянула варежки. — Но не забывай, что Агаты здесь несколько месяцев не было.

Мы прошли по дорожке и вышли на улицу.

— Руби, а кто это — Эллис? — спросила я. — Муж Агаты?

— Нет, — ответила Руби. — Эллис был её братом. Эллис Слейтер. Он умер… да, почти двадцать лет назад. Это был его дом. Он оставил его Агате. — Она переложила чемодан из одной руки в другую. — А почему ты спрашиваешь?

— Во второй спальне были коробки. На одной было написано это имя. А в шкафу много мужской одежды.

Руби криво улыбнулась.

— Так похоже на Агату. Она никогда не выбрасывала ничего, что могло пригодиться.

— Мой отец такой же. — Я не стала добавлять, что представления моего отца о полезности слегка отличались от общепринятых. Поэтому всякий раз, когда мы переезжали, кому–то приходилось упаковывать канделябры из лосиных рогов.

До угла мы дошли вместе.

— Спасибо, что пошла со мной, — сказала Руби. — Я отнесу это Гуннерсону. Хочу, чтобы вещи уже были там, когда она… когда её… — Руби откашлялась. — Когда понадобятся. — Она пожала плечами. — Глупо, да?

— Нет, — сказала я. — Всё правильно. — Я натянула шапку поглубже на уши. — Увидимся на ужине Зимнего фестиваля?

Она кивнула.

— Насколько я помню, с Джастином мы встречаемся позже.

— Значит, увидимся позже, — сказала я.

Я двинулась к Общественному центру. Оглянувшись через плечо, я увидела, как Руби решительно идёт вниз по улице, к Похоронному дому Гуннерсонов.

Когда я подошла, Мэгги уже стояла у входа на парковку. Она была одета в лиловую куртку из искусственного меха и топала ногами по дорожке, чтобы не замёрзнуть. Увидев меня, Мэгги замахала руками, и я ускорила шаг.

— Я опоздала?

— Нет, — сказала она. — Ты даже немного раньше. Пойдём в очередь, пока она не стала ещё больше.

Очередь у парадной двери Общественного центра из примерно пары десятков людей извивалась по улице. Мэгги и я поспешили пристроиться в конце. Очередь двигалась довольно быстро. Мы оказались внутри через пять минут, может даже меньше. У Мэгги в перчатке были приготовлены деньги, и она заплатила за нас обеих прежде, чем я успела достать кошелёк.

— Ну зачем ты? — спросила я, когда вслед за толпой мы вошли в холл.

— Ты так много сделала, чтобы помочь мне с инсталляцией.

— Влезла на лестницу и поправила пару лампочек.

Она подняла руку.

— Ты сделала гораздо больше. Сколько раз ты приносила мне ужин? Сколько чашек чая приготовила? Сколько раз ты меня выслушивала, пока я сидела в твоей гостиной и бесконечно рассказывала про этот проект?

Я улыбнулась и подтолкнула её локтем.

— Думаешь, я слушала? Сомневаюсь, что даже Оуэн слушал.

Она показала язык.

— Даже если так, мне всё равно хотелось сказать спасибо. Так что позволь мне. Господи, это всего лишь бобы, запечённая картошка и пирог. Я же не купила тебе машину.

— Ну ладно, — согласилась я. — Спасибо за спасибо.

Я оглянулась. Стенд Мэгги разглядывало не меньше двадцати зрителей.

Мэгги заметила пару свободных стульев за длинным столом. Я пробиралась следом за ней среди людей и стульев, стараясь поспевать за её длинными ногами. Большинство улыбались, говорили «привет» и поднимали руки. Я удивилась тому, как это приятно, особенного после одинокого дома Агаты.

Мэгги стояла у стола, придерживая оба стула.

— Что дальше? — спросила я.