Ловкость рук

За час до ужина Давиду позвонили по телефону. Он спустился в квартиру доньи Ракели, помещавшуюся как раз под его, и оттуда переговорил со своим старым приятелем, который был проездом в Мадриде. Приятель привез ему от матери посылку с бельем. Давид сказал, что он сейчас уезжает из города и поэтому посылку можно оставить у любого знакомого. И только когда Давид повесил трубку, до него дошло, что он разговаривал с приятелем так, будто ему уже никогда больше не понадобится белье. Вспомнив это, Давид вздрогнул. Он пробыл у доньи Ракели минуты две; вернувшись, Давид запер входную дверь на ключ и прошел в комнату. Но, прежде чем переступить порог, он вдруг встретился взглядом с Глорией Паэс. Она стояла у письменного стона, и свет от лампы освещал лишь нижнюю часть ее тела; верхняя половина была едва различима в полумраке комнаты.

– Не пугайся. Это я.

Давид невольно отпрянул, на миг ему даже показалось, что все это сон.

– Я с лестницы увидела свет; дверь была открыта, и я вошла.

Подойдя к Глории, Давид с минуту спокойно и внимательно разглядывал ее. Глория была бледнее обычного, и рука ее, которую он задержал на миг в своих, казалось, обожгла его.

– Я спустился на минутку, – пробормотал он. – Я… не знал…

Давид был смущен, он словно сознавал, что этот визит не входит в затеянную с ним игру. И вдруг, как молния, в его голове вспыхнули слова, которые он ей сейчас скажет. Давиду стало нестерпимо жаль Глорию: ему даже захотелось попросить у нее прощения. Глория бросила перчатки на стол и огляделась кругом.

– Бр-р, холодно. Не знаю, как ты можешь здесь жить зимой.

Глория сказала это каким-то деревянным голосом, и Давиду стало не по себе.

– У меня на плите стоит кофе. Пойду посмотрю, готов ли.

Давиду хотелось скорее убежать от ее взгляда. Он боялся, что не выдержит, если будет рядом с ней. Он все еще чувствовал себя очень слабым после вчерашней попойки и обморока. Корона из синих зубчиков огня нежно лизала дно кофейника. Давид поднял крышку. Кофе закипел. Он взял ситечко и налил две чашки.

– У меня нет сахара, – виновато сказал он.

– Мне все равно, спасибо.

Давид видел, как она дрожащей рукой поднесла чашку ко рту. «А мне нет…» Он побоялся пролить свой кофе и поставил его на стол.

Нежный запах духов мало-помалу наполнил всю комнату: как будто вокруг раскидали букеты магнолий. Обычно, приходя, Глория все осматривала с любопытством, задавала множество вопросов, смеялась. Теперь она стояла, напряженно вытянувшись у стола, не решаясь первой нарушить молчание.

– Я слышала, вчера с тобой было плохо, и пришла узнать, как ты себя чувствуешь…

Она замолчала и уставилась на свои руки, освещенные лампой.

– Я долго думала, прежде чем пойти к тебе; поверь, мне стоило большого труда это сделать. – Она посмотрела на часы. – У меня считанные минуты, но я не хочу уйти, не поговорив с тобой. – Глория хотела сказать, что на улице ее ждет Хайме, но промолчала. – Между нами возникло недоразумение, и я хотела бы внести ясность.

И еще прежде, чем Глория что-либо произнесла, Давид почувствовал, как на него снизошло спокойствие. Ему показалось, что все было просто и ясно и что этого прихода Глории он ждал уже много лет. Улыбкой он подбодрил девушку.

– Первый раз я пришла без всякой цели. Меня попросил Луис, и я не спрашивала у него никаких объяснений. Этим летом ты мне понравился, но у меня не было никаких серьезных намерений. Кроме того, я не знала, что ты влюблен в меня. Поверь, я ни за что бы этого не сделала. У меня и в мыслях не было заставить тебя страдать, причинить тебе зло. Я просто хотела оказать услугу брату, и, так как мы с тобой были друзьями…

Давид ласково наклонил голову.

– Да ты не волнуйся, – сказал он. – Все это неважно.

Глория с удивлением посмотрела на него: Давид говорил спокойно и бесстрастно. Голос его звучал ровно, и впервые, с тех пор как она знала Давида, совсем не дрожал.

– Я не подозревала ни о делах, которые вы замышляли, ни о том, что Луис сказал тебе, будто я хотела вовлечь тебя в шайку. Я никогда этого не хотела. Я…

Давид снова перебил ее:

– Я знаю. Я это знал еще тогда, когда Луис говорил со мной об этом и когда ты пришла ко мне.

– Еще тогда?

Губы ее задрожали, и Давид пробормотал, словно пристыженный:

– Иногда так приятно чувствовать себя обманутым.

Легкая тень улыбки мелькнула на его бледных губах.

– Это все равно, поверь. Я снова поступил бы так же, даже если б знал, что ты шутишь, – и он поднес руку к груди, словно выражая этим жестом все, что не мог высказать словами.

Пи на миг не спуская взгляда с Глории и сохраняя величайшее спокойствие, Давид стал прихлебывать из своей чашки.

– Кроме того, я принял это решение вовсе не из-за тебя. По крайней мере, я так стараюсь думать. А что касается Луиса… ты должна поблагодарить его от моего имени, если он действительно подвинул тебя на это. Со мной творилось неладное, когда ты пришла. Я очень нуждался в тебе.

Давид говорил так просто и искренне, что сам удивлялся четкости, с какой выражал свои мысли. Было слышно, как тикали часы. С минуты на минуту могли закрыть подъезд; Глории надо было уходить.